Босс на одну ночь - Ева Мелоди (2020)

Конечно, сейчас она напугана, не может понять, что происходит… Я хочу загладить свою вину. Помочь ей встать на ноги, начать новую жизнь. И это не благотворительность. Это замаливание грехов… Но что если помимо вины, я чувствую к ней нечто большее?

Дом встречает меня тишиной и безмолвием. Уже слишком поздно, понятно, что Настя спит. И все же не могу отказать себе в порыве и открываю дверь в ее комнату. Свет от фонаря на улице падает на ее кровать. Ее лицо выглядит во сне ангельским. Хмурюсь — наверное неудобно спать, когда так светло. Надо заказать занавески поплотнее.

И вообще заняться домом. И Настю чем-то занять. Чтобы не переживала, что ее похитили. Хотя, наверное, невозможно об этом не переживать. Что сейчас творится в ее душе? Меня угнетает мысль об этом.

Пройдя в свою комнату сажусь в кресло. Откинувшись на спинку, чувствую, как боль пульсирует в затылке. Так и засыпаю, не добравшись до постели. Слишком вымотан.

Утром спускаюсь на кухню, Ингрид хлопочет там, и Настя ей помогает. У нее забавный вид для кухни — строгая белая рубашка и длинная черная юбка.

— Доброе утро, — здороваюсь сначала по-русски, потом по-голландски, для Ингрид.

— Доброе, — улыбка Ингрид сияет, а Настя опускает глаза в пол и бормочет себе под нос приветствие.

— Ты собралась в церковь? — спрашиваю девушку. — Сегодня вторник.

— Не понимаю ваш вопрос… — Настя смущается и это удивительно ей идет.

— Хм, я что, перепутал языки? Вроде на русском спросил…

— Извините, — лепечет еще более взволнованно.

— Твой внешний вид навевает мысли о походе в церковь, — объясняю ей. — Если ты верующая, то мы найдем тебе церковь, католическую, христианскую. Но службы обычно по воскресеньям.

— Я так оделась не для церкви! — обиженно отвечает девушка.

— Да? А куда?

— Вы сказали, что я ваш секретарь, велели купить одежду… я так поняла, что нужен официальный стиль. Вот я и подготовилась…

— Ясно. Опять твои штучки с переодеваниями.

— Почему вы так говорите?! — у Насти краснеют кончики ушей, а я начинаю возбуждаться, до того это кажется мне сексуальным.

— Сама подумай. Я впервые увидел тебя в ночном клубе, в откровенном наряде. Потом ты еще женщиной кошкой была, потом нимфеткой. А сейчас монашка. Поневоле снова наводишь на мысль о ролевых играх. Надеюсь ты купила и нормальную одежду?

Да, я немного стебусь, с одной стороны испытывая легкое чувство вины, что довожу бедняжку, с другой — она так мило и трогательно реагирует, что трудно удержаться.

— Эта — нормальная! — восклицает Настя.

— Я не согласен. Переоденься, пожалуйста.

— Нет!

— Вообще-то это не просьба.

— А приказ? — вскидывается и обжигает взглядом.

— Именно.

Мне правда тяжко видеть красавицу, засунутую в столь скучные шмотки. Но она от моего приказа просто багровеет.

— Разве одежда так важна? Я что, неприлично выгляжу? Может быть лучше вы мне расскажете о моих обязанностях? Я могу, наконец, приступить к ним? Чтобы сбежать в конце концов поскорее отсюда… — последнюю фразу Настя произносит едва слышно, почти шепотом, явно для себя. Но у меня хороший слух.

Что конкретно невыносимо, я не стал уточнять, понимая, что Настя на грани. Принял решение сбавить тон, и отстал от девушки, переключившись на разглядывание россыпи веснушек на ее носу, которые придавали особенное очарование ее красоте.

Ингрид ставит перед нами тарелки с геркулесом, ворча себе под нос, что я совсем замучил девочку.

— Ты правда так считаешь? Еще кто кого замучил, — бурчу недовольно.

— Что сказ Ингрид? — спрашивает Настя, которой видимо неуютно, когда в ее присутствии общаются на незнакомом языке.

— Что ты ужасный работник, нельзя так с шефом.

— Правда?

— А то. В Голландии все женщины очень послушные.

— Да что вы говорите. А я, значит, скандалистка?

— Именно. И бунтарка.

— Ну, знаете ли…