Лабиринт Мёнина - Макс Фрай (2000)

В эту ночь мне открылись и другие тайны Харумбы, скорее печальные, чем зловещие, и совершенно бесполезные. Бывают такие знания, которые вряд ли доведется применить на практике, и даже поделиться ими с друзьями почти невозможно, потому что рассказывать, в сущности, нечего; можно только помолчать как следует, чтобы дать бессловесному, невесомому, не поддающемуся формулировке знанию вылиться из тебя, как молоко из переполненного кувшина.

Хранитель Харумбы появился рядом со мной спустя час или полтора после рассвета, когда мои веки утратили обретенную было прозрачность, съежившись под первыми горячими лучами новорожденного солнца. Молча протянул мне свернутый вчетверо листок плотной голубоватой бумаги, наградил долгим испытующим взглядом.

— Кажется, ты все-таки умудрился стать гостем Харумбы, незнакомец, — заметил он.

В его голосе не было ни упрека моей бесцеремонности, ни восхищения моим мастерством. Обычная констатация факта — вот, дескать, оно как!

— Всего на одну ночь, — мягко сказал я. — А может быть, я просто спал и видел странный сон о белых мостовых Харумбы, сладкой воде ее фонтанов и бесшумной походке бессмертных жителей, как ты думаешь?

— Может быть, — бесстрастно согласился пышноволосый великан. Помолчал и добавил: — Имей в виду, если ты когда-нибудь захочешь скрыться от смерти за стенами этого города, тебе не придется платить деньги.

— Спасибо, — улыбнулся я. — Но мне говорили, что Вершителям не светит такая разновидность бессмертия.

— Скорее всего, тебя обманывали, — спокойно возразил Хранитель. — Вершители не так уж отличаются от прочих людей, что бы ни думали на сей счет суровые угуландские колдуны. А теперь уезжай. Харумба сейчас взволнована, как живое существо, как женщина, встретившая мужчину своей мечты. Не стоит испытывать ее терпение. Еще решит, чего доброго, поторопить события.

— Зачарованные города Уандука ко мне почему-то неравнодушны, — проворчал я, поспешно забираясь в корзину летающего пузыря. — Так и норовят навеки запереть меня в лабиринтах своих переулков!

— В древности, когда наши предки закладывали новый город, они старались поймать перелетную птицу и живьем замуровать ее в фундаменте городской стены, — откликнулся Хранитель. — Считалось, что вместе с птицей в городе навсегда поселится вольный ветер, поэтому его жители не будут страдать ни от дурных снов, ни от пыли, ни от недостатка перемен. Но зачарованные города строили не люди… во всяком случае, не обыкновенные люди. Да и следовали они совсем иным традициям, а посему не приносили в жертву своим созданиям птичью жизнь. А ты немного похож на такую перелетную птицу. Ты уже давно забыл, где твой дом, у тебя круглые глаза, всегда открытые для чудес, и обрывки лихого ветра спрятаны в твоих рукавах. Поэтому держись подальше от зачарованных городов, мой тебе совет! Ну а когда устанешь бегать от смерти — добро пожаловать в Харумбу. Мы никогда не отменяем своих обещаний.

— Ладно, буду иметь в виду, — растерянно согласился я. И велел летающему пузырю Буурахри подниматься в небо — чем скорее, тем лучше.

Записку Нуфлина я развернул, только когда расстояние между дном корзины и землей достигло нескольких дюжин метров. Его почерк оказался очень мелким, с ярко выраженным наклоном влево и почти неразборчивым из-за обилия завитушек, уместных скорее в учебных работах начинающего каллиграфа, чем в письме самого могущественного человека в Соединенном Королевстве.

«Доброе утро, сэр Макс!» — так начиналось его послание.

«Как ни странно, — писал Нуфлин, — сладкие обещания Хранителей Харумбы не оказались лживыми, а ведь я до последней минуты изрядно опасался, что эти господа просто нашли ловкий способ отнимать деньги у чудаков, размечтавшихся о легком бессмертии.