Власть несбывшегося - Макс Фрай (1998)

Кувшинчик весело подпрыгнул на жаровне, я решительно тряхнул головой, пытаясь избавиться от опасного, почти сладкого оцепенения, и потянулся за своей любимой кружкой.

Через несколько минут я покончил с этим неземным наслаждением. Можно было ехать в Управление. В последний момент я решил оставить записку для Теххи. Вообще-то в Мире, где существует Безмолвная речь, нет обычая писать друг другу записки, но я еще и не такие эксцентричные штучки откалываю время от времени!

После непродолжительных раздумий я старательно изобразил на квадратике плотной бумаги совершенно круглое мохнатое существо: подразумевалось, что это кто-то из наших котят — Армстронг или Элла, невелика разница! Чуть ниже я написал: «Душа моя, сегодня на рассвете я с ужасом обнаружил у тебя в постели вот это. Ты с ним обнималась. Так что я пошел рыдать на плече у Джуффина. Боюсь, что рыдать буду долго: ты же знаешь, какой я обстоятельный!»

Я перечитал эту чушь, остался очень доволен и даже не поленился подняться наверх, чтобы положить записку на свою опустевшую подушку. Честно говоря, мне просто еще никогда не приходилось уходить от Теххи на рассвете: в это время суток я обычно как раз прихожу. Может быть, именно поэтому мне не хотелось, чтобы она проснулась в одиночестве, не получив немедленного объяснения моего загадочного исчезновения, пусть даже такого идиотского.

В Доме у Моста было почти пусто, как всегда по утрам. Но Джуффин успел не только прочно обосноваться в своем кресле, но и обложиться многочисленными подносами из «Обжоры». Напротив — как всегда, в моем любимом кресле! — восседал сэр Кофа. Выражение лица у него было самое мечтательное: Кофа как раз дегустировал какое-то новое печенье, последнее изобретение блистательной мадам Жижинды.

Эта идиллическая сценка оказала на меня самое благотворное воздействие: жующие физиономии моих старших коллег совершенно не сочетались с мрачной апокалиптической тематикой последних суток.

— А ведь не так уж ты и задержался, сэр Макс, кто бы мог подумать! — одобрительно сказал Джуффин. — Честно говоря, я предполагал, что ты появишься часа через два и с порога начнешь ворчать, что не успел позавтракать…

— Даже не думал, что у меня такая зловещая репутация! — хмыкнул я. — Впрочем, я действительно не успел позавтракать, тут вы угадали!

— А я и не сомневался, — усмехнулся шеф. — Ты же готов на любой бессмертный подвиг, чтобы лишний раз пожрать за казенный счет!

Я уже улыбался до ушей: эта шуточка из коллекции сэра Джуффина Халли была самой бородатой и как ничто другое способствовала восстановлению моего душевного равновесия.

— Ты очень вовремя пришел, мальчик. Еще немного, и я бы доел это изумительное печенье, — приветливо сказал Кофа. — Попробуй, пока не поздно.

— Разумеется, попробую, — согласился я, извлекая из его тарелки поджаристое печеньице. — Затем, собственно, и пришел…

Джуффин терпеливо подождал, пока я закончу хрустеть, наполню кружку камрой и жестом фокусника извлеку сигарету из-за шиворота сэра Кофы: в последнее время у меня обнаружилась патологическая склонность к дешевым эффектам!

— Ты уже закончил шебуршить? — наконец спросил он. — А теперь слушай меня внимательно. Главный герой твоих предрассветных грез действительно вернулся в Ехо, это совершенно точно. До него я пока не добрался, что само по себе довольно странно… Но Кофа умудрился задержать его слугу, представляешь?

— Не представляю, — честно сказал я. — Откуда вы его выцарапали, Кофа?

— Из темноты ночи, — лаконично объяснил Кофа. Потом рассмеялся и добавил: — Вообще-то я обнаружил этого парня на пороге «Джубатыкского фонтана». У него не нашлось дюжины горстей, чтобы заплатить за вход, и он пытался показывать фокусы почтеннейшей публике. Засовывал себе в рот два кулака сразу и обещал местным выпивохам, что если они скинутся и проведут его внутрь, он покажет им кое-что поинтереснее…