— Тогда убейте нас, пожалуйста, — вежливо попросила эта милая леди. — В Ехо о вас ходили самые разные слухи. Думаю, больше половины из них не имели никакого отношения к истинному положению вещей, но… Одним словом, я не раз слышала, что люди, которых вы убили, продолжают свою жизнь в других Мирах. Для нас это хоть какой-то шанс. По крайней мере, лучше, чем ничего!

— И вы верите в это? — с отчаянием спросил я.

— Разумеется, верю, — серьезно кивнула она. — Я же сказала вам, сэр Макс: когда я слышу неправду, я сразу понимаю, что это неправда. А этим слухам я почему-то поверила… Поэтому если уж вы не можете нас вылечить, постарайтесь нас убить, ладно? Может быть, окажется, что по большому счету это — одно и то же…

— Неужели вы действительно хотите, чтобы я вас убил?

До меня почти не доходил смысл происходящего. Наверное, я действительно немного увлекся своими Смертными шарами, которых все равно не хватило на всех…

— Лучше уж вы, чем кто-то другой, — твердо сказала темноглазая леди. — Вы же наверняка вызвали подмогу. И я думаю, отнюдь не для того, чтобы нас напоследок накормили пирожными.

— Все-то вы обо мне знаете! — вздохнул я.

— Сейчас — да, — согласилась она. — Давайте больше не будем разговаривать, хорошо? Действуйте, сэр Макс, пока у нас еще есть Тени… И пока у меня есть мужество. Мне ведь очень страшно!

— Догадываюсь… Ладно, если так действительно нужно, я сам вас убью.

Я в последний раз заглянул в ее глаза. Ни в одном из языков нет слов, чтобы рассказать о том, что смотрело на меня из их темноты.

А потом я плюнул в эту изумительную умирающую женщину. Ужасно глупо получилось, но она просила, чтобы я ее убил, а ядовитая слюна была единственным оружием, оставшимся в моем распоряжении. Наверное, именно потрясающий идиотизм ситуации помог мне сохранить жалкие остатки рассудка: меньше всего на свете мой поступок был похож на убийство.

Тем не менее она тут же упала как подкошенная: по счастью, этот яд убивает вне зависимости от моего настроения. Он действует даже тогда, когда я сам не верю, что он вообще существует…

А потом я пошел к людям, замершим у перил моста. Они совсем не сопротивлялись. Никто не попытался отсрочить смерть, пустившись в какие-нибудь душеспасительные разговоры. Окажись я сам на их месте, я бы наверняка вцепился в руку своего убийцы, умоляюще бормоча: «Только не сейчас, пожалуйста, только не сейчас!»

Меня потрясло доверчивое мужество этих людей. Они смотрели на меня с надеждой — а я-то думал, что в их глазах должна быть ненависть к человеку, который мог бы подарить им жизнь, но так и не сделал этого по каким-то малоубедительным, никому толком не понятным причинам…

Через несколько минут все было кончено. Две дюжины изуродованных болезнью тел неподвижно лежали на мозаичном настиле Гребня Ехо, а я сидел рядом, тупо уставившись в одну точку. От меня к этому моменту осталось не так уж много — только усталое тело, временно утратившее способность осознавать происходящее, и это было величайшим подарком судьбы.

— Ты и сам справился, да? — сочувственно спросил сэр Кофа.

Его голос вывел меня из спасительного оцепенения. Я поднял голову, посмотрел на его усталое лицо и понял, что просто обязан ему улыбнуться. Неприятных впечатлений сейчас и так всем хватает, какого черта он должен еще и рожу мою созерцать?!

— Вы же знаете, какой я кровожадный… Вызвал вас зачем-то, а потом оставил без работы! Но все равно хорошо, что вы здесь. Я уже полчаса не могу заставить себя отвести глаза от этого чудесного зрелища. Что может быть лучше, чем очень много мертвых тел на мосту! Может быть, вашего могущества хватит, чтобы взять меня за шиворот и запихнуть в амобилер?

— Лучше уж я доставлю тебя к Джуффину, — вздохнул Кофа. — Не думаю, что из тебя сейчас получится хороший возница.