Наваждения - Макс Фрай (1997)

К счастью, в моей дорожной сумке нашлась бутылочка с бальзамом Кахара. Благодаря этому волшебному зелью я быстро привел себя в порядок и через несколько минут с восторгом пялился на причудливые темно-багровые переливы утреннего неба. Еще никогда в жизни рассвет не казался мне таким фантастическим! Помнить, что я по-прежнему нахожусь на той же самой планете, под бледным небом которой прошли последние несколько лет моей жизни, становилось все затруднительнее. Счастье, что мой рассудок давным-давно добровольно подал в отставку и теперь мирно доживает свои последние денечки где-то в дальних пригородах сознания, не вмешиваясь в текущие дела, в противном случае мне пришлось бы немедленно сойти с ума, вместо того чтобы просто наслаждаться этим невероятным зрелищем.

Оказалось, впрочем, что это было только начало. Когда мы с Кофой прибыли к месту сбора, я понял, что денек предстоит тот еще.

— А ты никогда прежде не видел куфагов, да? — В голосе Кофы отчетливо слышались снисходительные интонации бывалого путешественника. — Ну и как, нравятся?

В это время я судорожно глотал воздух, изо всех сил пытаясь вспомнить хоть какое-нибудь завалящее упражнение из комплекса дыхательной гимнастики Лонли-Локли: мне позарез требовалось успокоиться. Вид стада куфагов — неправдоподобно огромных зверюг, немного похожих на гигантских одногорбых верблюдов, чьи изумительно вылепленные головы были увенчаны длинными витыми рогами, — совершенно выбил меня из колеи.

Я бы с радостью вцепился в руку сэра Кофы, как в свое время впился в рукав бабушкиного пальто, впервые в жизни увидев слона в зоопарке. Но на сей раз между мною и спасительной конечностью пролегало непреодолимое расстояние. Каждый из нас горделиво возлежал на собственном уладасе, и такое положение тел в пространстве препятствовало физическому сближению.

— И вот на этом мы поедем в Кумон, да? — упавшим голосом спросил я.

— Да. А что в этом плохого? — Кофа явно был озадачен.

— Я не только никогда прежде не видел этих самых куфагов, я на них еще и не ездил. Так что нам придется задержаться в Капутте. Я буду брать уроки верховой езды на куфагах, и если у меня обнаружатся способности к этому делу, годика через два мы с вами сможем отправиться в путь.

— Подожди, не тараторь, — попросил Кофа. — Зачем тебе учиться какой-то там верховой езде, можешь ты мне объяснить?

— Чтобы не свалиться с куфага. Падать, знаете ли, высоковато…

— Вот оно что. Ты решил, что тебе придется ехать, балансируя на неровной спине этой твари! — восхитился Кофа. — Ох, сэр Макс, какой ты все-таки смешной! Это же Куманский Халифат, мальчик. Здесь ни одна поездка просто немыслима без уладаса. Существует специальная конструкция, которая позволяет установить уладас на спине куфага. В общем, не переживай.

— Да? — с некоторым облегчением переспросил я. И тут же осведомился: — А у них, случайно, нет менее рослых животных? Я вам никогда не говорил, что ужасно боюсь высоты?

— Ты боишься высоты? — недоверчиво нахмурился Кофа. — Вот уж никогда бы не подумал… Ну, сэр Макс, это твои проблемы! Тут я тебе ничем не могу помочь. Попробуй ехать с закрытыми глазами. А еще лучше — постарайся привыкнуть. Человек, знаешь ли, ко всему привыкает.

— Знаю, — мрачно кивнул я. — Ладно, если так, попробую привыкнуть. Но если бы этот изверг Джуффин предупредил меня заранее…

— Можешь послать ему зов и выложить все, что ты о нем думаешь, — посоветовал Кофа. — Меня-то зачем понапрасну дергать?

Я последовал его мудрому совету. Безмолвная болтовня с сэром Джуффином Халли оказалась хорошей таблеткой от всех горестей. Шеф заботливо снабдил меня несколькими дюжинами ехидных напутствий и более чем натуралистическим описанием бесчисленных страданий, предстоящих «бедному, бедному сэру Максу» на пути к Кумону.