Наваждения - Макс Фрай (1997)

— Для начала, сэр Макс, скажи этой милой леди, которая клюет носом в Кресле Безутешных, что все будет очень хорошо, просто замечательно. Но не так быстро, как хотелось бы. Она и сама почувствует себя гораздо лучше, если уйдет отсюда и займется какими-нибудь неотложными делами. Скажи, что муж пошлет ей зов, как только придет в себя, поэтому скучать в коридоре — бессмысленная затея.

— Ладно. Думаете, парень еще не скоро придет в себя?

— Не знаю. Может быть, и скоро. Просто очень трудно лечить человека, если поблизости находится его родственник или близкий друг — словом, тот, кто ждет и беспокоится. Это мешает гораздо больше, чем ты можешь себе представить!

Я кивнул, вышел в Зал Общей Работы и опустился на корточки рядом с леди Хенной.

— С вашим мужем все будет хорошо, — пообещал я. — Но это потребует времени. Я по себе знаю, что нет ничего хуже, чем ждать, сидя на месте. Поэтому мой вам совет: прогуляйтесь по городу, пообедайте, зайдите в свой магазинчик, проверьте, как там дела, — придумайте что-нибудь. Как только Нумминорих придет в себя, он пошлет вам зов. А если он будет слишком слаб, это сделаю я. Честное слово.

— Хорошо, сэр Макс, — согласилась она. — Если так, я ухожу. Вы совершенно правы, нет ничего хуже, чем сидеть на месте и ждать. Только что я в этом убедилась.

— О, я крупный специалист в этом вопросе. Знали бы вы, сколько глупостей я натворил в свое время только для того, чтобы не сидеть на месте…

— Ну, положим, я не собираюсь делать глупости, — неожиданно рассмеялась леди Хенна. — Только заниматься делами, можете быть уверены.

Я проводил ее до дверей и вернулся к Джуффину. Он как раз склонился над неподвижным телом Нумминориха.

— Я уже знаю, как разбудить этого парня, — оптимистически заявил он. — Сейчас и попробуем.

— Правда? — обрадовался я. — Вот и хорошо. А то мне почему-то казалось, что с ним произошла некая особенная пакость.

— Вполне особенная, — согласился Джуффин. — Наш новый приятель сладко спит и видит самый скучный сон во Вселенной: ему грезятся океаны зеленой воды. Можно сказать, он созерцает зеленую мокрую бесконечность.

— Ужас какой! — содрогнулся я.

— Ну почему, бывают кошмары и похуже, — серьезно возразил Джуффин. — Тем не менее его довольно легко разбудить. Хотя я бы предпочел, чтобы здесь оказалась Сотофа — ей такие фокусы удаются гораздо легче, чем мне. Но если я выдерну ее из Иафаха только для того, чтобы разбудить одного-единственного беднягу, она обзовет меня никчемным лентяем и будет совершенно права… Помнишь, как она приводила в чувство этого проходимца, купца Агона? Это же при тебе было?

— При мне. Леди Сотофа заорала: «Поднимайся, бездельник!» — или что-то в таком роде, и он встал как миленький. А она сказала, что любого человека можно быстро вернуть к жизни, если крикнешь ему на ухо ту фразу, от которой он привык просыпаться в детстве… Жаль, кстати, что вы решили ее не беспокоить. Я по ней соскучился.

— Соскучился, так зашел бы к ней в гости, — пожал плечами Джуффин. — Когда это Сотофа отказывалась с тобой уединиться?

— А я предпочитаю улаживать личные дела в рабочее время, — улыбнулся я. — Хотя бы потому, что практически все мое время — рабочее. По вашей, между прочим, милости.

— Не без того, сэр Макс, не без того, — самодовольно согласился Джуффин.

Он склонился над спящим Нумминорихом, неожиданно ласковым жестом взъерошил его темные волосы и нежно прошептал:

— Милый, уже утро! Ты же не хочешь, чтобы солнечные зайчики танцевали без тебя?

После этой дикой выходки Джуффин весело посмотрел на меня.

— Этому парню очень повезло с мамочкой, ты не находишь?

— Нахожу, — фыркнул я. — Вы бы приходили меня будить, хоть иногда. Уж очень у вас хорошо получается! А то прислали сегодня Мелифаро — это уже вообще ни в какие ворота не лезет, за такое издевательство и в Холоми угодить можно!