Наваждения - Макс Фрай (1997)

«Тебе не должно быть страшно. Не происходит ничего такого, о чем следует тревожиться. Просто я честно стараюсь освободить твою жизнь от своего назойливого присутствия. Не так давно мне пришлось узнать, что я — Вершитель. Это опасная штука, Меламори. Все мои желания сбываются — рано или поздно, так или иначе. Махи Аинти, старый шериф Кеттари, давно говорил мне об этом, но в то время я еще не умел слушать и понимать. Тогда мне показалось, что это — просто его странная манера выражаться… Помнишь, когда-то ты возмущенно утверждала, что я тебя все время к чему-то принуждаю? Теперь я вынужден признать, что ты была совершенно права, хотя я, разумеется, не ведал, что творю».

«Я понимаю, что ты имеешь в виду. — Безмолвная речь Меламори звучала так тихо, словно она говорила со мной откуда-то из другой Вселенной. — Наверное, я должна сказать тебе спасибо, но пока мне только грустно… Так чем же заканчивается это жуткое стихотворение? Давай уж, рассказывай. Как-нибудь переживу».

«Ты не сможешь остаться, друг.

Я, возможно, вернусь обратно,

а тебя ни здесь, ни вокруг».

Я старался сделать свою Безмолвную речь нежной, насколько это вообще возможно, чтобы она не ранила храброе сердце леди Меламори. Уж не знаю, удалось ли мне совершить это чудо. Но думаю — вряд ли.

«Я так и знала, — отозвалась она. — Представь себе, Макс, я знала это с самого начала! Но как этот неизвестный поэт мог написать про нас с тобой? Это какая-нибудь таинственная магия твоего Мира, да?»

«Наверное, — согласился я. — Но что бы там ни сочиняли про нас всякие зловещие колдуны моей далекой родины, мы с тобой еще не раз поболтаем, правда?»

«Я пришлю тебе зов через несколько дней, не раньше, — сказала она. — Сегодня утром я собираюсь отправиться туда, где живут старые буривухи. Все местные герои, во главе с моим великим храбрецом Алотхо, были готовы потерять сознание, когда услышали, что я намерена нанести визит вежливости их пернатым божествам. Сэр Алотхо Аллирох весь вечер бегал по дворцу, громыхал своей знаменитой полусотней связок ключей от покоев Владыки Арвароха и никак не мог решить, что ему следует сделать: грохнуться на пол и вознести мне молитву или просто запереть меня в спальне… Но я твердо решила отправиться в путь. Если уж в свое время мне удалось подружиться с нашим ворчуном Курушем, вряд ли моя физиономия вызовет отвращение у его родственников, правда? Во всяком случае, я настояла на своем и утром отправляюсь в дорогу. Старые буривухи любят жить поближе к людям, так что до их поселения всего дня три-четыре пути. Я проведу там несколько дней, если они разрешат, а потом пришлю тебе зов и все расскажу, да?»

«Конечно», — я почувствовал, как мои губы непроизвольно расплываются в улыбку. Идея была как раз в духе нашей Меламори — простая, очаровательная и слегка безумная.

«Только будь осторожна, — предупредил я. — Если ты действительно подружишься с буривухами, эти смешные белобрысые великаны, твои новые земляки, объявят тебя божеством. Чего доброго, начнут приносить тебе жертвы, воздавать всяческие почести и слагать о тебе ужасные песни. Обычно такие вещи весьма утомительны — это тебе говорит несчастный Владыка Фангахра, совершенно замордованный несокрушимой любовью своих подданных. И мне еще повезло, я вижусь с ними всего несколько раз в год, хвала Магистрам!»

«Хорошо, что я с тобой поговорила, — с явным облегчением заключила Меламори. — Знаешь, этот жутковатый стишок больше не звучит в моей голове. Я даже понемногу начинаю забывать первую строчку — стоило только вывалить его на твою лохматую голову… Кстати, а она еще лохматая?»

«Можешь себе представить, да. Я до сих пор так и не выбрал времени подстричься».

Я почти видел, как она улыбается — насмешливо и чуть-чуть печально.

«Приятно слышать, что в Мире есть хоть что-то незыблемое. Тогда я пожелаю тебе хорошего дня и все-таки попробую немного поспать. Может быть, теперь у меня получится».