Цветы и сталь - Петр Никонов (2017)

— Не совсем. Когда война началась, в первом же бою от моего десятка осталось ровно три человека, включая меня, один из них раненый. Но мне повезло с командиром. Капитан Мурген посчитал, что я проявил отвагу, отметил это и приказал набрать способных бойцов в десяток для того, чтобы проводить глубокие конные рейды в тыл противника. Диверсии, так сказать. И вот тут мне понадобился отличный следопыт, и из пяти возможных кандидатов я выбрал Гленарда. Так и познакомились. Прошли всю войну вместе. От того первого десятка только мы с ним и остались.

— А вы, Гленард, как оказались в армии? — поинтересовалась Лотлайрэ.

— Я же, госпожа Лотлайрэ, не из благородных, — начал рассказывать Гленард, — так, деревенский парнишка, сын охотника, внук охотника. Что меня в нашей глуши ждало? Естественно, стал бы охотником, так и жизнь бы вся прошла. А тут я услышал, что война началась, и подумал, что там дюже интереснее будет. И вернусь в деревню этаким господином, в красивых доспехах и на огромном жеребце. Мне же пятнадцать только стукнуло. Романтика! В общем, сбежал я из дома и пешком через леса, питаясь тем, что нашел или поймал, пришел на сборный пункт армейский. Там сначала прогнали, потом приняли. Отправили в армию, на юг. Сначала в пехоту. А потом, после первого боя, услышал я, что следопытов выкликают, ну и отозвался. Меня же с самого детства, как только ходить начал, учили следы разбирать. Так и познакомились.

— Ну, и как, Гленард, эта жизнь интереснее, чем деревенская? — с интересом посмотрела на него Лотлайрэ.

— Как сказать, госпожа, — задумался Гленард, — с одной стороны, всё, как и хотел: почти господин, доспехи, жеребец. Интересные, вероятно, приключения… Общение с невероятно интересными людьми. С вами, госпожа, например. Но столько я всего видел и перенес, покуда до вот этого вечера дошел… Даже и не знаю, насколько оно в реальности стоило того. Думаю, что все наши желания рано или поздно исполняются, только, порой, весьма причудливым образом.

— Вы никогда не хотели вернуться в свою деревню, лейтенант? — поинтересовался барон Винред.

— Были иногда мысли, ваша милость. Но знаю, что отца моего медведь зимой задрал лет пять назад. Мать вышла за кого-то другого. Не думаю, что меня там особо ждут. Я для них теперь чужой. Армейский. Имперский. Да и здесь у меня дел много, а перспектив так и не в пример больше, наверное.

— А позвольте спросить, капитан Славий, — смущаясь, вступил в разговор стюард Арктан, — ваше имя, оно же южное, да? Оно что-то означает?

— Это юго-восточное имя. Означает примерно «славный воин».

— То есть, почти что «зорг даджид», — смеясь, вставил Гленард.

— Именно так, — рассмеялся Славий, а с ним и все остальные. — Арктан, вам знакома история расселения народов на территории Империи после Исхода?

— Только в общих чертах, — признался Арктан.

— Ну, тогда Гленард вас просветит, он у нас большой знаток истории. Правда, Гленард?

— Ну, только если кратко, — улыбнулся Гленард. — Как всем известно, пятьсот семьдесят лет назад, на третий года после Падения Звезды, произошел, так называемый, Исход. Когда племена из тех земель, что мы сейчас называем Шеангай, то есть Старый Дом, с севера пытались переселиться на территорию современной Империи, спасаясь от ужасающих холодов. Кто-то искал путь через горы, кто-то пытался обогнуть горы по морю. В итоге, из каждых ста отправившихся в путь до нынешнего Андерриоха дошли только девять человек. А тут их ждали не слишком гостеприимные бьергмесы, простите, мастер Дрангдарх — что было, то было, было давно. Ну, и не более гостеприимные альвы, которые, правда, в тот момент были больше озабочены зоргами, которые перли с юга, спасаясь, в свою очередь, от ужасающей жары.

— Какой ужас… Каждый раз вздрагиваю, когда думаю об этом, — поежилась Лотлайрэ.