Острые камни - Литтмегалина (2020)

– Наверное, я ей завидовала, – неохотно призналась Лайла. – У ее матери была стиральная машинка. В те-то времена! А у моей – две пары обуви на год.

– Но поссорились вы не из-за этого, – предположил Илия.

– Я не помню, почему, – уперлась Лайла, стягивая края шали на груди. – У нас была личная причина. Она не имеет отношения к делу.

– Так вы не помните причину ссоры? Или она слишком личная?

– Слишком личная.

– Это имеет значение спустя столько лет?

– Да, имеет, – зажалась Лайла.

– Хорошо, оставим это, – отступил Илия. – Что дальше?

– Уроки закончились.

– Вы сидели в классе врозь?

– Да. Я сидела с другой девочкой. Морен сидела одна.

– Она общалась с кем-то в тот день?

– Нет. Она увидела, что я сержусь на нее, и расстроилась. После уроков она решилась подойти ко мне. Мы пошли гулять. Я купила пива. И она тоже себе купила.

– Сколько пива?

– По бутылке.

– Вы пили раньше?

– Нет.

– Почему тогда решили выпить?

– Потому что слышала, что пиво помогает успокоиться.

– Вы нервничали?

– Да.

– Почему?

– Я хотела помириться с ней, но не знала, как, – Лайла погладила бусины и сжала их в руке. – Нет, на самом деле я хотела продолжать ссориться с ней, – вдруг выпалила она, и ее усталые потухшие глаза заблестели слезами.

– И вы ссорились?

– Да, мы ругались и шли по обычному маршруту. Мы учились в Северо-восточной школе. Обычно после школы мы двигались не в сторону города, а в противоположную, к обводной дороге. Там была довольно необжитая местность в те времена. Пустыри, в основном. Мы любили там слоняться.

– Мог ли кто-то увязаться за вами?

– Нет, это невозможно. Люди там редко ходили – каждый привлекал внимание.

– Вы были только вдвоем?

Лайла потянула резинку браслета.

– Да, – ответила она после крошечной, в момент, запинки, которая тем не менее не прошла для Илии незамеченной. – Мы допили пиво, прежде чем добрались до озера. И вошли в воду.

– Зачем?

– В школе мы были обязаны носить форму. Она состояла из блузки, сарафана из плотной ткани и толстых ботинок с квадратными носами. Тот май выдался бурный, с грозами и ливнями, между которыми повисала ужасающая жара. У нас вошло в привычку мочить в озере наши ботинки. Так в них было менее жарко идти дальше.

– Вы продолжали ссориться?

– Да. Солнце над нами жарило как ненормальное. Я уже чувствовала себя нехорошо. Видимо, из-за сочетания жары и алкоголя.

– В чем это выражалось?

– Как будто в голове начало темнеть. Стало трудно думать.

– В каком состоянии была Морен?

– Не знаю. Я была так зла на нее. Слишком сосредоточена на себе, на своих переживаниях.

– А потом?

Лайла сгорбилась. Ее рука, сжимающая полотна шали, начала дрожать.

– Лайла, соберитесь, – потребовала Лиза. – Что случилось потом?

– А потом она умерла.

– То есть как – умерла? В один момент, что ли? – не понял Илия.

– Видимо, мое сознание отключилось на несколько минут. Когда я очнулась, я сидела на берегу, развернутая в сторону обводной дороги. Обернувшись, я увидела Морен, лежащую лицом вниз. В воде.

– Вы подбежали к ней? Проверили?

– Нет, – Лайла стянула браслет и судорожно сжала его в кулаке. – По ее позе было понятно, что она мертвая. Расслабленные ноги… Я очень испугалась и побежала домой. Там я ужасно плакала несколько часов. Потом поняла, что должна позвонить в полицию.

– Лайла, – осторожно начал Илия. – Вы понимаете, как это звучит? Две взрослые девочки, выпив по несчастной бутылке пива, обе отрубились в одно и то же время, причем одна утонула в луже. Насколько вообще такое вероятно?

– Может, с пивом было что-то не так.

– Почему вы не допускаете, что, пока вы находились в бессознательном состоянии, до Морен добрался кто-то? Кто помог ей утонуть?