Декларация независимости или чувства без названия (фанфик Сумерки) - Kharizzmatik

Его улыбка немедленно пропала, и он кивнул.

– Ты всегда был смелым, так что не буду врать и говорить, что я удивлен, – ответил он. – У многих людей нет смелости приходить ко мне, но у тебя есть яйца и нервы, которыми располагают очень немногие. Некоторые могут назвать это иррациональностью, но мне нравится называть это страстью. Ты знаешь, что важно, и ничто не остановит тебя от защиты этого или достижения своей цели, не обращая внимания на цену. Этот вид преданности и обязательств редко встречается в наши дни.

– Я должен ее найти, – сказал я, не теряя больше времени, потому что у меня не было времени, чтобы его терять. – Не имеет значения, как.

– Я понимаю, мой дорогой мальчик, и уважаю это, – сказал он, складывая руки на столе и пристально глядя на меня. – Она прекрасная девушка, и мне искренне жаль, что так случилось. Я надеюсь, что она найдется, и я бы искренне хотел тебе помочь…

– Ты бы хотел помочь? – прервал я его. – Что, б…ь, это означает? Ты можешь помочь.

Он вздохнул и покачал головой, вставая.

– Ты ошибаешься, Эдвард. Я не могу. Видишь ли, к несчастью, сейчас я испытываю большое давление. Недавно несколько моих людей арестовали в ходе расследования Департамента Юстиции, и сейчас на меня нападают быстрее, чем я успеваю заметать следы. Моих людей арестовывают налево и направо, в их дома и собственность вторгаются, потому что никто больше не придерживается концепции лояльности. Я теряю людей, они или переходят на другую сторону, или просто сбегают в ужасе, не знаю, но в любом случае они поворачиваются к нам спинами, и я не могу мириться с этим. Каждый день приносит что-то новое, кого-то нового, за кем мне нужно охотиться или пытаться избежать проблем. Мне уже не хватает людей на все это, так что, пока все это не закончится, я просто не могу заниматься чем-нибудь еще.

Я, не веря, смотрел на него.

ДН. Глава 69. Часть 7:

– Но это моя, б…ь, девушка, – выпалил я, запаниковав. – Я люблю ее, ради Бога, и ее похитили. И не кто-нибудь, а твой человек, и ты говоришь, что не можешь помочь мне? Серьезно?

– Прости, Эдвард, – спокойно сказал он. – Той ночью я разрешил твоему отцу и Алеку выследить ее, потому что она под их ответственностью, но не вижу, как еще это связано со мной.

– Но ее похитил Джеймс! – заорал я. – Твой Джеймс. Один из твоих гребаных людей похитил ее, и ты говоришь мне, что это не твоя проблема?

– Видишь ли, если кто-то и хочет найти Джеймса, то уверяю тебя, это я. Мои люди выслеживают его, и, когда они его найдут, то он будет отвечать за последствия своих недавних, гм, действий. Но у меня нет ресурсов или оправданий прямо сейчас концентрироваться на его выслеживании, когда вся моя организация атакована внешним врагом, – сказал он, покачав головой. – Я уже и не говорю, как важны твой отец и Алек, как жизненно важны они для существования Borgata. Это несчастье для девушки, и я сочувствую твоим чувствам, Эдвард, потому что я терял многих любимых людей в жизни, но, фактически, Изабелла Свон для меня ничего не значит.

Его слова сильно ударили по мне. Мои глаза сузились от злости, я стиснул руки в кулаки. Его бессердечный, безразличный тон взбесил меня.

– Ты так, б…ь, ошибаешься! – выпалил я. – Она не может ничего для тебя не значить, она, б…ь, семья!

Я быстро опомнился, в ту же секунду осознав, какое слово, черт побери, я сказал. Это была та самая гребаная вещь, которую Алек предупреждал меня не делать, то самое, из-за чего нас всех могут убить. Я напрягся и в шоке уставился на него. Мое сердце яростно заколотилось, появилась тошнота. Часть меня ждала, что он вытащит пистолет и пристрелит меня на месте, но он просто стоял, глядя на меня с любопытством, словно обдумывая мои слова.

– Семья? – спросил он через минуту, ухмыляясь, словно в этой концепции было что-то смешное. – Как ты пришел к такой мысли, Эдвард?