Декларация независимости или чувства без названия (фанфик Сумерки) - Kharizzmatik

Я пытался звонить Ройсу и Эдварду еще несколько раз на протяжении всей поездки, но безрезультатно, невозможность связаться с ними начинала действовать мне на нервы. Я не имел понятия, где мой сын, в какой он сейчас ситуации и будет ли с ним все в порядке. Ройс никогда не давал мне повода не доверять ему, он был достаточно хорош и быстро поднимался по служебной лестнице, но тот факт, что его подопечный поднялся против нас, выставлял его не в лучшем свете. Он должен был быть настороже, должен был увидеть это, понять, что происходит с его человеком. А он был слеп, не заметил того, что у него под носом, и это плохой знак, мне приходилось задаваться вопросом, способен ли он справиться с ситуацией. А голос в глубине сознания спрашивал, не ловушка ли все это. Я не хотел в это верить, но если Ройс с ними, мы все идем на смерть.

Алек выехал на высокогорье и приблизился к той области, мы медленно проезжали сквозь деревья. Большинство зданий казались заброшенными, старыми и износившимися, некоторые даже были полуразрушены. Стены были изрисованы граффити; изображения сердец с крыльями, вил и рогов дьявола, шестиконечные звезды. Это были знаки банд, я видел их бесчисленное множество раз, их рисовали уличные головорезы и бандиты, которые считали себя всесильными. Люди, которые никогда не знали верности друг другу, не знали уважения к своим – они противостояли всем, защищали свои позиции, но думали лишь о себе и своей выгоде. Мой отец испытывал к ним отвращение, его волновала их тактика, отсутствие цивилизованности. Он терпеть не мог, когда они называли себя «гангстерами», «мафией», он содрогался от их понимания слов «посвящение» и «братство».

Не сосчитать, сколько раз я слышал от него эти разглагольствования, он напыщенно повторял, что хоть у его организации есть чувство уважения. Можно нарушать закон и совершать разные отвратительные преступления, но в его глазах все это было обоснованным. Его организация не мучила людей только чтобы мучить. У его организации была настоящая власть и обязанности.

Отец со всей серьезностью принял клятву, и до конца своих дней организация была для него настоящей семьей, связи с Borgata были крепче кровных уз. Его не слишком любили за жесткость, но его чтили, и люди следовали его примеру. Никто не переступал границ, когда отец был рядом. Никто не перечил ему, и лишь отдельные идиоты сознательно нарушали клятву.

Он, наверное, перевернулся бы гробу, если бы узнал, что организация, которую он помогал строить и укреплять, упала до уровня безжалостных уличных головорезов, которые уничтожают чужую собственность и щеголяют преступлениями. Мы продолжаем называть себя людьми чести, но не было ничего напоминающего честь в том, чтобы заставить мальчика принять клятву по эгоистичным причинам, или позволить девушке, которую он любит, быть в опасности и просто отвернуться от нее. Мы с отцом уже никогда не увидимся, но я знал, что он никогда бы не позволил такому случиться при его жизни.

Он бы никогда это не потерпел.

– Ты в порядке, Карлайл? – спросил Алек.

Я повернулся к нему и увидел сосредоточенное выражение его лица.

– Мы должна быть готовы. Там не будет места для ошибок или колебания… не будет времени для задних мыслей.

– У меня нет задних мыслей, – сказал я. – Я просто думаю, как переживал бы отец насчет всего этого, будь он жив.