Декларация независимости или чувства без названия (фанфик Сумерки) - Kharizzmatik

– Это просто морфин от боли. Тебе нужно отдохнуть, – объяснил он, заметив мою реакцию и нежно сжимая руку.

Я посмотрела вниз и удивленно нахмурилась, когда увидела, что у меня в руке уже была игла. Доктор Каллен ввел препарат в вену, на его губах играла мягкая улыбка.

– Как я уже сказал, ты была в плохой форме, когда мы тебя нашли. У тебя было жесткое обезвоживание, плечо вывихнуто, не считая всего прочего, поэтому какие-то последствия еще будут.

– Сколько времени прошло? – прошептала я, пытаясь разобраться в его словах.

– Сегодня двадцать девятое октября, – нерешительно ответил он, внимательно глядя на меня. – Ты исчезла тридцатого сентября.

– Месяц, – шокировано сказала я.

Прошел целый месяц, а в моей памяти сохранились лишь короткие вспышки, некоторые из которых, похоже, даже не были реальными. Понятное дело, что я не могу прийти в себя.

– Да. Ты восстанавливаешься уже около двух недель, – сказал он.

– Где он? – срывающимся голосом спросила я, по мере того, как чувство онемения распространялось по телу, истощение брало верх. – Клара… я видела ее и подумала…

– Я знаю, – прервал он меня. – Сейчас ты в Чикаго, в доме моей сестры, но как только ты окрепнешь, мы вернемся в Вашингтон.

– Чикаго, – пробормотала я, веки отяжелели и начали закрываться.

Я смутно припомнила, как мужчина уже говорил мне это. Короткие фразы из нашего разговора проносились в голове, и я резко выдохнула, от ужаса распахивая глаза.

– Джеймс! – выкрикнула я, слова получились еще более невнятными, чем раньше. – И мужчина, он…

– Что я сказал, Изабелла? – с нажимом спросил доктор Каллен, обрывая меня прежде, чем я закончу. – Для этого еще будет полно времени. Ты должна отдохнуть. Это подождет.

Я неуверенно кивнула, у меня не было сил спорить, и я уже забыла, что хотела сказать. Я позволила глазам снова закрыться. Я слышала, как он направился к двери, а потом погрузилась в сон.

Я проснулась намного позже, было светло; я сощурилась от ослепительно яркого света, пробивающегося через окно. Тело ныло, каждый дюйм его мучился от боли. В голове проносились разные мысли. Я застонала, когда попыталась отвернуться от солнца, застывая, стоило мне увидеть человека, лежащего рядом со мной. Мои глаза расширились от шока, когда я рассмотрела Эдварда. Он повернулся лицом ко мне, его глаза были закрыты, а грудь поднималась и опускалась в такт дыханию. Он спал. Я быстро осмотрела его, от его присутствия сердце бешено забилось. Я заметила на его правой руке от пальцев до локтя коричневую повязку. Даже во сне он казался встревоженным, я увидела шрамы, которых раньше не было.

Мне пришлось стиснуть челюсть, чтобы справиться с рыданием – меня пронзила острая боль, когда я перевернулась к нему лицом, игла в руке приносила дискомфорт. Поколебавшись, я поднесла ладонь к его лицу. Я не хотела тревожить его сон, но потом все же провела кончиками пальцев по носу. Там появилась маленькая неровность, которой прежде не было, и я знала, что это от перелома – у меня было так же.

Через миг я продолжила ласкать его лицо, его волосы, заново изучая черты его лица. Все казалось нереальным, даже боль и истощение не были в силах меня отвлечь. Наконец, он поморщился и нахмурился, а потом медленно открыл глаза. Он глянул на меня и подскочил, едва не слетая с кровати, а я быстро отдернула руку.

– Иисусе, ты очнулась! – сказал он хриплым после сна голосом. – Клянусь, однажды ты доведешь меня до гребаного сердечного приступа, tesoro.

Я не смогла сдержаться и широко улыбнулась звуку его голоса, в глазах появились слезы.

– Эдвард, – прошептала я, голос надломился, пока я пыталась справиться с нахлынувшими эмоциями.

По щекам покатились слезы, и он уставился на меня, поднимая руку, чтобы стереть их.