Декларация независимости или чувства без названия (фанфик Сумерки) - Kharizzmatik

Я вздохнул и посмотрел на часы. 8:59 вечера. Сейчас начало лета, вечер в Чикаго теплый, но ветреный. Элизабет любила такую погоду, любила дни, когда можно было открыть все окна в доме и позволить легкому ветерку ворваться в помещение. Она терпела жару, но я ее ненавидел, я предпочитал включать кондиционер круглый год. Я постоянно жаловался, кричал на нее, если в доме стояла жара. Я заходил внутрь и начинал потеть, духота портила настроение. В те времена я был таким вспыльчивым, я постоянно срывался, а она умело терпела мои перепады. Она была понимающей и любящей, а я порой обращался с ней совершенно неправильно. Del senno di poi son piene le fosse. Задним умом все крепки.

Я отошел от машины и поднялся по аллее к маленькому порогу перед парадной дверью. Я потянулся к звонку и нажал на кнопку, ожидая. Я закатал рукава своей светло голубой рубашки на пуговицах от Ральфа Лорена, теплый воздух коснулся моей вспотевшей кожи. Я услышал звук стучащих по деревянному полу высоких каблуков, а затем щелчок замка. Мое нетерпение росло. Через миг дверь открыли, и она появилась передо мной, на ее губах играла улыбка, а глаза пропутешествовали вниз по моему телу, изучая.

– Привет, Карлайл. Прошло много времени, – сказала она, в ее голосе звучали нотки флирта. Я ухмыльнулся.

– Привет, – просто сказал я, кивая ей. Я сделал шаг вперед и она отошла в сторону, чтобы впустить меня. Я пошел прямо в гостиную и услышал, как позади меня закрывают дверь.

– Хочешь вина? – предложила она, направляясь на кухню. Вздохнув, я сел на черный кожаный диван.

– Конечно, – ответил я, не особо заботясь о том, что буду пить; алкоголь лишь делал ее компанию сносной. Это ужасно, потому что она не была плохим человеком. Честно, она была довольно милой и легкой в общении, но все это не по мне. Я не встречался с женщинами и никогда не буду, но она самая близкая вещь к тому, что можно назвать стабильным. Эта стабильность была относительной, наши отношения состояли из любовных связей где-то раз в месяц, иногда чаще, зависит от того, сколько раз я посещаю Чикаго. Мы никогда не общались за пределами ее дома и она ничего от меня не ждет, за что я благодарен, потому что мне нечего ей предложить.

Я не тот тип мужчины, чтобы заводить goomah, у меня ее никогда не было и не будет. У меня нет ни сил, ни желания связываться с двадцатилетней эгоистичной девчонкой, которая будет считать мою жизнь гламурной и пожелает обменивать секс на материальные ценности и чувство власти. Это странно и смешно, каждый раз, когда я смотрю на этих девок и то, как они цепляются за руки мужчин из Borgata, мне интересно, куда смотрят их родители. Какая жизнь у них была, если они оказались в подобной ситуации. Красивые девушки, большинство из них обладают потенциалом, а они посвящают себя проституции рядом с опасными и не стоящими того людьми. Может, это лицемерно с моей стороны, учитывая, что я сам такой человек, но мне было тошно. Это не любовь; это чувство власти и процветания в жизни. Они использовали себя и свои тела, хотя не должны были. Каждый раз, когда я видел это, я содрогался. Я просто не могу понять, что хорошего в том, что двадцатилетняя королева красоты таскается с пятидесятилетним жирным итальянцем, у которого одышка и кашель, потому что он постоянно дымит кубинскими сигарами. Это отвратительно. Все это. Ни одни деньги того не стоят.

Но опять-таки, я убивал из-за денег. Какое у меня право судить?

– Вот, – сказала она, входя в комнату и протягивая мне бокал красного вина. Я взял его и кивнул, тихо благодаря. Она улыбнулась и сказала «пожалуйста», а потом присела рядом со мной. Я поднес бокал к носу и вдохнул, наслаждаясь ароматом. Элизабет всегда любила красное вино.

– Ты надолго в городе на этот раз? – спросила она, делая глоток. Я посмотрел на нее и пожал плечами.