Декларация независимости или чувства без названия (фанфик Сумерки) - Kharizzmatik

– Пока не отправят домой. Я не уверен, – сказал я. Она была не наивна и знала наш образ жизни; она родилась в нем и выросла. Обычная principessa della mafia. Мы были близки по возрасту, я был лишь на несколько лет старше. Эсме присматривала за ней, когда та была ребенком, а ее отец был Консильери моего отца. Она привыкла к этой жизни, она унаследовала деньги от отца и понимала мое положение. Она знала, что на некоторые вопросы я не отвечу, и поэтому не спрашивала, она понимала, что в мафии нет ничего волнующего и прекрасного. И кстати, разговоры между нами сводились к минимуму. Нас это устраивало. Ничего вводящего в заблуждение, никаких недопониманий. Она знала, что это лишь секс, это всегда будет только секс. И у меня есть другие. Я уверен, что и у нее тоже, учитывая, что она красивая женщина, но мне было все равно. Мне плевать, чем она занимается в свое свободное время, когда меня нет рядом. Это меня не касается.

– Ты голоден? – спросила она через минуту. Я посмотрел на нее, медленно спускаясь взглядом по ее телу. На ней было простое черное платье, которое идеально облегало ее, подчеркивая изгибы. Платье было таким коротким, что когда она сидела, я видел кружевной верх ее черных чулок и застежки, которые крепили их к белью. На ней была пара туфель на высоком каблуке, которые удлиняли ноги и подчеркивали их стройность. Ее кожа была смуглой из-за сочетания итальянской наследственности и солнечных ванн, которые она регулярно принимала, волосы были темно каштановыми. В карих глазах поблескивали зеленые искорки, и иногда мне было тяжело смотреть в них. Зеленые точки напоминали мне о зеленых глазах яблочного цвета, в которые я всматривался каждую ночь, много лет, о самых красивых глазах на земле. Глазах, которые были окном в мир самой красивой души, души моей негодной жизни. Свет этих глаз погасили мои ошибки. Это невыносимо.

– Конечно, – ответил я, пожимая плечами и отворачиваясь. Краем глаза я заметил, как она кивнула. Я сделал глоток вина, оно было горьковатым на вкус и я поборол желание поежиться.

– Я быстро закончу, – сказала она, поднимаясь. Я смотрел, как она вышла из комнаты, очарованный покачиванием ее бедер и рельефом подтянутой округлой попки. Вздохнув, я допил остаток вина.

Потом я наклонился и взял пульт от ее телевизора, включая его и проматывая каналы, пока она заканчивала готовку. Она всегда готовила для меня, когда я приходил, говоря, что я заслуживаю приличную домашнюю еду. Я неустанно повторял, что ем эту еду каждый вечер дома, и она это знала, знала, что в моей семье есть раб, но отвечала, что еда, приготовленная настоящей итальянкой – не то же самое. Я улыбался, не желая исправлять ее. Какой смысл. Но дело в том, что в Изабелле намного больше итальянской крови. Изабелла родилась principessa della mafia, и такой и остается, пусть и жила другой жизнью. Я никогда не говорил это вслух, потому что это было бы опасно. Когда я вступал в пределы Чикаго, Изабелла прекращала быть принцессой мафии, она больше не девушка моего сына. В Чикаго Изабелла просто моя рабыня.

Мы ужинали, она приготовила лазанью и чесночных хлеб. Все было вкусно, но даже рядом не стояло с едой Изабеллы. Но это я тоже не говорил вслух, я был благодарен уже тому, что не должен есть фаст фуд. Я не готовлю себе, никогда не умел, и ее великодушие было приятным. Я не был великодушным. Я бы никогда не готовил ужин, зная, что это не нужно.

Мы допили бутылку вина и болтали о всякой ерунде на посторонние темы. Точнее, говорила она, а я слушал и кивал. Потом она начала убирать стол, и, наверное, я должен был предложить помощь, но я никогда это не делал. Она и не рассчитывала на мою подмогу. Она ничего от меня не ждала.