Декларация независимости или чувства без названия (фанфик Сумерки) - Kharizzmatik

Тут глаза Изабеллы открылись, и она посмотрела на меня. Я хотел ей помочь, но мною все еще овладевали сильные эмоции, поэтому я накричал на нее, будто она была в чем-то виновата. Она подумала, что случилась беда, и из ее глаз потекли слезы. Я почувствовал себя дерьмом, негодяем, мерзавцем из-за того, что так отреагировал. Я попробовал успокоить ее и объяснить, что она упала в обморок и, и, тем самым, очень испугала меня.

Она попробовала сесть, несмотря на то, что я препятствовал этому. Она посмотрела на дверной проем и выражение ее лица изменилось. Она выглядела очень расстроенной и опустошенной. Я обернулся и увидел Джессику, на ней был надета только моя гребаная рубашка. Я огрызнулся на нее и послал одеваться. Через секунду после того, как Джессика ушла, из комнаты поспешила уйти и Элис.

Изабелла закрыла глаза. Я посмотрел на нее и улыбнулся.

Боже, какая она красивая.

– La mia bella ragazza, – пробормотал я, поглаживая ее лицо.

Я знал, что она не понимала, о чем я говорю, и я был этому рад. Но я ничего не мог с собой поделать, я не мог не говорить ей этого. Открыв глаза, она спросила меня, что означает эта фраза, а я ответил, что ей совершенно незачем это знать.

Если бы она знала, что я только что назвал ее «моя красивая девочка», она, вероятно, испугалась бы. Мы на мгновение уставились друг на друга. Я пытался понять, чувствует ли она то же самое, что чувствую я. Может она, также как и я, сбита с толку или напугана. Но она смотрела на меня с изумлением. Я не мог понять, о чем она сейчас думает.

Джессика хлопнула дверью моей спальни. Я вышел в коридор, чтобы поговорить с ней. Она начала ругаться со мной. Она ревновала из-за того, что я так повел себя с Изабеллой. Она не знала о том, что та была в рабстве, она воспринимала ее как прислугу, нанятую, чтобы вести домашнее хозяйство. И она назвала ее гребаной прислугой. И тут я не выдержал… Я схватил ее за руку и высказал ей все, что я о ней думаю. Я старался говорить как можно тише, но церемониться и выбирать слова я тоже не собирался. Вероятно, после всего этого доступ к ее телу для меня будет закрыт, но мне было уже все равно. Она не стоила того, чтобы дорожить ею и ценить ее. Теперь я чувствовал себя принадлежащим только Изабелле. Я никому не позволю оскорблять ее.

Я вернулся к Изабелле. Она стала извиняться передо мной и просить, чтобы я извинился от ее имени перед Джессикой. Сначала я не совсем понял, о чем она говорит. Но потом меня словно ударило током. Она слышала нас… Слышала стоны и крики Джессики. И теперь она извинялась за то, что помешала нам трахаться! Я чувствовал себя конченным дерьмом. Я был поражен и расстроен тем фактом, что она услышала, узнала про нас с Джессикой.

И тут я начал объясняться с ней на итальянском. Я рассказал о том, насколько глупой оказалась вся эта ситуация. Что весь этот гребаный секс ничего для меня не значит. О том, что я вел себя по-идиотски. Я стал рассказывать ей о моих чувствах, о том, как все это было смешно, и как теперь уже ничто не имело смысла. Я так увлекся, что даже не услышал, как подошел мой брат.

Он велел мне остановиться. Я испугался, ведь не дай Бог, он все слышал и понял, о чем я говорил. Я надеялся, что мне повезло, но он смотрел на меня с замешательством.

– Colpo di fulmine?– спросил он. Я почувствовал, как страх пронзает меня.

Вот дерьмо – он все понял.

Он услышал достаточно слов, чтобы все понять.

Colpo di fulmine.

Когда ты встречаешь кого-то, кто поражает тебя как проклятие, как молния – это и есть любовь с первого взгляда.