Декларация независимости или чувства без названия (фанфик Сумерки) - Kharizzmatik

Я наклонилась и нежно поцеловала холодное стекло там, где было его лицо, по щеке скатилась слеза и упала на рамку. Зрение затуманилось, я смотрела на фотографию и ощущала острую боль в груди, и тогда я произнесла то одинокое слово. Единственное слово, которое я никогда не говорила; единственное слово, которое я никогда не хотела произносить; но которое, я знала, я должна сказать.

– Прощай.

ДН. Глава 74. Часть 1:

Глава 74. Дыра во вселенной

«Там, где была ты, теперь дыра во вселенной, и днем я постоянно кружу вокруг нее,

а ночью проваливаюсь туда. Я отчаянно скучаю по тебе»

Эдна Винсент Миллей

Эдвард Каллен

Пятница, 20 июня 2008 года

1 год,

5 месяцев,

25 дней,

5 часов,

39 минут

и 24 гребаные секунды спустя.

Не то чтобы я считал…

Я потянулся в кресле и уставился на стоящий передо мной ноутбук. Голова безумно болела, глаза резало и жгло, и мне казалось, что они вот-вот, на хер, взорвутся в гребаном черепе. Толстые шторы на окнах блокировали свет, в комнате царил полумрак, несмотря на то, что был полдень. Кондиционер работал на полную мощность, но я все равно чертовски потел, кожа пылала.

Я выругался, раздраженно протирая лицо руками. Слепо моргая, я пытался прогнать туман перед глазами, чтобы иметь возможность сфокусироваться на гребаном мониторе, но ни черта не помогало. Слова сливались в сплошное пятно, я не мог прочитать ни строчки, и понял, что лишь теряю время и энергию, занимаясь этим. Я застонал и с силой закрыл компьютер, а потом положил голову на стол, признавая поражение. Наступили минуты блаженной тишины, мне хотелось просто, на хер, заснуть, чтобы обо все забыть хоть ненадолго. И у меня почти получилось, я был истощен, а звук дующего воздуха убаюкивал меня. Но прежде чем я окончательно провалился в дрему, мой покой нарушили.

– Ты в порядке?

Я подскочил, неожиданный голос застал меня врасплох, и я прищурился, поворачиваясь в сторону шума.

– Нехорошо следить за людьми, – выплюнул я, глядя на силуэт в дверном проеме.

По какой-то непонятной мне херовой причине она засмеялась, а потом потянулась к стене и щелкнула выключателем. Я вздрогнул, когда от яркого света острая боль пронзила голову, я поднял руки, пытаясь прикрыть глаза.

– Иисусе, зачем, б…ь, было это делать?

– Не похоже, что тебе жарко, детка, – сказала она, игнорируя мой вопрос, пока приближалась ко мне.

– Все наоборот, Эсме, у меня самый настоящий жар, как будто кто-то поджаривает мою противную задницу на костре, – пробормотал я, взъерошивая руками волосы.

Я щурился, пытаясь приспособиться к яркому свету.

– Как будто из меня выбили все дерьмо, а потом сбросили с крыши двенадцатиэтажного здания.

– Так плохо? – спросила она, отодвигая компьютер в сторону и садясь на край стола.

– Да, так плохо, – прорычал я. – Если бы не было так больно, я бы задумался, а не подох ли я. Но, к сожалению, жизнь продолжается, а впереди меня ждет долгая дорога в пекло. Меня не удивит, если это все – гребаная игра дьявола, если он просто издевается надо мной за все то глупое дерьмо, которое я натворил.

– Твой оптимизм изумляет, – сказала она с мягкой улыбкой. – И я очень даже уверена, что ты еще жив.

– Che peccato, – пробормотал я, качая головой.

Она хихикнула и взяла мой подбородок, приподнимая его вверх, чтобы я посмотрел на нее.

– Ты ведешь себя так, будто у тебя никогда раньше не было похмелья, Эдвард, – сказала она, рассматривая мое лицо. – Сколько ты выпил прошлой ночью?

– Похоже, недостаточно, если я еще жив, – заявил я.