Декларация независимости или чувства без названия (фанфик Сумерки) - Kharizzmatik

Время еле ползло, один гребаный час показался мне проклятой вечностью. Я слышал, как звонил дверной звонок, но проигнорировал его, зная, что по важным вопросам мне перезвонят. У меня не было настроения для тупой компании, я пытался сконцентрироваться на музыкальных теориях, но вместо этого мысли постоянно дрейфовали к ней.

Несколько минут спустя раздался стук в дверь, и я застонал, от злости дергая себя за волосы.

– Что? – заорал я.

Дверь открылась и на пороге возникла Леа, в руках она держала большую плоскую коричневую упаковку.

– Это только что привезли из службы доставки, – сказала она.

Я вздохнул и прикрыл компьютер, отодвигая его в сторону. Она подошла и положила вещь на стол, я подозрительно осмотрел посылку, думая, что, б…ь, это такое. Я заметил, что на обратном адресе была написана какая-то галерея искусств.

– Как думаете, это подарок на день рождения?

– Почему ты всегда такая любопытная сука?

– А почему вы вечно такой мудак?

Я удивленно глянул на нее и увидел на ее лице насмешку.

– Нужно иметь гребаную храбрость, чтобы сказать мне такое, – ответил я, приподняв бровь. – Тебе еще что-то нужно? Если нет, выметайся отсюда ко всем чертям.

– Нет, это все, – сказала она. – И кстати, я закончила. Все сделано вовремя, спасибо-вам-огромное.

– Не вовремя, – сказал я.

Она закатила глаза и развернулась, но тут я позвал ее по имени. Я открыл верхний ящик стола и вынул оттуда чековую книжку, быстро выписывая ей чек. Я протянул ей его, и она ухмыльнулась, возвращаясь назад и забирая чек у меня из рук.

– Лучше бы он был настоящий, мистер Каллен, – сказала она.

– Мои чеки хоть раз не принимали? – спросил я, наблюдая, как она покачала головой. – Так я и думал. А теперь катись к дьяволу, а то я передумаю и заберу его.

– Не заберете, – с уверенностью сказала она, расплываясь в улыбке.

Повернувшись, она снова пошла к двери и исчезла в коридоре. Я услышал с лестницы ее голос.

– До следующей недели!

– Какое счастье, – пробормотал я.

Весь прошлый год Леа проходила раз в неделю, она убирала и следила за порядком в доме. Я отказался брать в дом раба, это было бы как удар ниже пояса, поэтому Эсме нашла мне подходящего человека. Леа была надежной, и ей можно было верить, она была дочерью друга Эсме, и, несмотря на острый язычок и большой грязный рот, а также то, что ей было насрать на меня и мои приказы, она была хорошим работником. Я немало платил ей, и знал, что она никогда не предаст меня. Сейчас я уже достаточно взял себя в руки и мог обойтись без нее. Но, надо признать, мне нравилось иметь поблизости человека, который говорил со мной, наплевав на то, кем я являюсь.

Я открыл нижний ящик, чтобы достать нож, а потом резким движением надрезал бумагу и сорвал ее, обнажая полотно. Это было абстрактное изображение фортепиано, клавиши казались кривыми и извитыми. Картину орошали брызги красной краски, которые подчеркивали черно-белые тона всего остального. То тут, то там виднелись неровные строчки с нотами, которые сплетались в мелодию. Сероватые тона поверх рисунка казались туманной дымкой. Картина была выразительной, завораживающей с первого взгляда.

Я понес рисунок вниз и приложил его к стене над фортепиано, с минуту любуясь.

– Эсме, – пробормотал я, вспоминая, как она говорила о подарке.

Я улыбнулся и тряхнул головой, прежде чем вернуться наверх. Подарок оказался приличным, в отличие от прошлогоднего, когда она купила мне сраную книгу о самопомощи.

Остаток дня пролетел мгновенно, я заканчивал школьную работу, а после наступления ночи умылся и натянул приличную одежду. Мне наконец-то стало лучше, тело отходило от попойки, и я был готов принять еще не одну дозу спиртного.