Вскоре дверь отворилась, и я обернулся, глядя на входящих двоих знакомых мне мужчин. Это были заместитель Алека и консильери, парни, которых он поднял с капо около двух лет назад, когда стал боссом. Эти ублюдки удерживали половину власти La Cosa Nostra и, без сомнения, были самыми опасными мудаками в Чикаго, если не во всей стране. Алеку было насрать на подобное, если дело касалось бизнеса, он окружал себя только самыми сильными, умными и умелыми людьми. Он хотел убедиться, что его территорию защищают, а его дело –в безопасности, он не терпел вероломства.

Он установил несколько правил, которые следовало соблюдать, и если кто-то нарушал их, Алек демонстрировал полное отсутствие лояльности, предатели тут же сталкивались с последствиями. Поначалу творилось черт знает что, настоящий круговорот людей, новобранцы приходили к нам, а через неделю исчезали, не способные встать в ряды, но вскоре люди сумели понять, что у них нет выбора, кроме как слушаться его. Он вернул организацию к ее корням, к тому времени, когда ты должен был быть цивилизованным человеком, уважаемым джентльменом на публике, и животным после наступления тьмы.

Он следовал клятве до гребаного фанатизма, наказывая каждого, кто посмел ее нарушить. Все, кто сознательно наносил вред женщине или ребенку, тут же вызывались на совет. Придя к власти, Алек запретил иметь рабов. Он не покупался ни на одно объяснение, почему их стоит держать, постоянно повторяя, что подобные действия лишь усложнят нашу жизнь. Если не можешь позволить себе платить за наемный труд, тогда работай усерднее и получай больше денег. Если переживаешь, стоит ли впускать кого-то в дом и открывать свои секреты, значит, ты стал, на хер, слишком подозрительным. Всех, кто опаздывал на совещания или не платил вовремя, наказывали. Всех, кого замечали поблизости от конкурентов или полиции, тут же вызывали к боссу и требовали объяснений. Б…ь, даже если кого-то заметили трахающим чужую жену, и то его вызывали на совет. Все, у кого он замечал недостойное поведение, и плевать какое, тут же оказывались на чертовом совете.

Я стоял там, на складе, и смотрел на мужчин, контролирующих мою жизнь. И происходящее, б…ь, казалось мне охеренно похожим на гребаный совет.

Я начал нервно бормотать всякую хрень, повторяя, что я не собирался делать то, в чем меня хотят обвинить, но тут Алек поднял руку, прерывая меня. Он полез в пальто и достал пушку, я хаотично пытался понять, какого хера я натворил. Он положил пистолет на край стола, а потом достал из кармана перочинный нож. Он медленно выдвинул лезвия, и я нахмурился, когда он положил его рядом с оружием. Я сконфуженно смотрел на предметы, не зная, что и думать – это выглядело, как подготовка к сраной инициации. Я давал клятву, я несколько раз видел, как принимают присягу, я знал процесс, но понятия не имел, что сейчас творится.

Алек кивнул своему консильери, показывая, что пора начинать. Мужчина прочистил горло.

– Эдвард Каллен, – назвал он, ожидающе глядя на меня.

– Да, сэр, – как бы сильно я не старался оставаться спокойным, голос все равно дрожал.

– Теперь ты женат, – сказал он.

– Да, сэр.

– Ты любишь свою жену?

– Да.

– Если ее жизнь будет в опасности, ты пожертвуешь собой, чтобы спасти ее?

– Конечно, – ответил я, думая, на фига он задает эти вопросы. – Я уже делал это, и сделаю вновь.

– Ты доверяешь ей?

– Абсолютно.

Он повернулся и кивнул Алеку, который указал мне на место за столом.