Декларация независимости или чувства без названия (фанфик Сумерки) - Kharizzmatik

Он со злостью заорал, его тон напугал ребенка и тут из-за угла здания выбежала женщина. Она рассыпалась в извинениях, а потом схватила ребенка и потянула ее к большому деревянному сараю во дворе. Через секунду я поняла, что это ее мать, и кусочки паззла постепенно становились на свои места. Мать Изабеллы Свон была одной из рабынь, а учитывая, что организация моего мужа не порабощает мужчин, я точно знала, откуда появился ребенок. Девочка была незапланированной, нежеланной, зачатая презренным способом и игнорируемая всеми.

Но она имела значение.

Я видела, как мать ругает ее и мне было больно– она не сделала ничего плохого. Я смотрела на это, как будто это мой ребенок, дорогой и чувствительный, отчаянно нуждающийся в любви и внимании. Вскоре ее мать ушла, оставив ее сидеть одну, и я не колебалась ни секунды, направляясь к ней. Она понурила голову, безразлично оставляя на грязи разводы рукой, по щекам бежали слезы, оставляя дорожки на испачканной коже. Сердце сжалось от такого зрелища, я присела рядом с ней.

– Могу я присоединиться к тебе? – мягко спросила я. Она глянула на меня и кивнула, оживившись, когда я села прямо в грязь. Мне было все равно, что подумают другие, все равно, какой будет реакция мужа, потому что единственное, что имело значение в этот момент – это бесценное дитя.

Я провела руками по холодной, сухой земле, как она недавно, а потом набрала полную ее горсть и пропустила сквозь пальцы. – Итак, тебе нравится грязь? – спросила я, заинтересовавшись ее жизнью. Очевидно, она была еще слишком маленькой, чтобы работать. – У тебя есть лопатка и ведерко, чтобы поиграть?

– У мамы есть, – сказала она. – Она говорит, чтобы я не играла с ними, а то поранюсь. Она говорит, что это для взрослых людей.

– Оу, – ответила я. – У тебя должны быть свои, которые будут безопасными.

– У меня нет ничего своего, – сказала она. – Мама говорит, что только хозяин может нам что-то дать.

– Значит, у тебя нет ничего своего? – с любопытством спросила я. Даже Эвансоны позволяли мне иметь личные вещи, чтобы я не притронулась к их имуществу. Они следили, чтобы у меня был надлежащий вид и приличное содержание – тогда я бы не смутила никого, если бы меня заметили рядом с ними. Они бы никогда не позволили своим рабам выглядеть, как Изабелла, думая, что это плохо на них отобразится.

ДН. Ауттейк 2. Часть 2:

Она озадаченно смотрела на меня пару секунд, а потом пожала плечами, не зная, как ответить на мой вопрос. – С чем ты хочешь поиграть?

– С грязью, – просто сказала она, и после паузы добавила: – Со мной играют друзья!

– У тебя есть друзья? – с улыбкой спросила я. Она с энтузиазмом кивнула.

– Много друзей! Мальчики и девочки! И я им тоже нравлюсь, – ответила она, ее слова смутили меня. Как у нее могут быть друзья? – Мама говорит, что однажды у меня будут реальные друзья.

Я вздрогнула, поняв, что все они выдуманные, от этого сердце заныло еще сильнее. Она так отчаянно нуждалась во внимании и любви, что придумывала людей в своем сознании, которые заботились о ней. – Ты хорошая девочка. Нет причины, по которой ты бы кому-то не понравилась, – сказала я.

– Хозяину я не нравлюсь, – тихо пробормотала она.

– А мне нравишься, – сказала я, не зная, как ответить на такое заявление. Я точно знала, что она чувствует, я прошла через эти муки сама, но она слишком молода, чтобы понять это.

– Да? – удивленно спросила она. Я улыбнулась, кивая.

– Конечно ты мне нравишься, глупенькая. Хочешь я расскажу тебе секрет? – прошептала я. Она качнула головой, с ожиданием глядя на меня. – Мне не очень нравится грязь.

– А я люблю грязь! – громко сказала она, ослепительно улыбаясь. – Но ты мне нравишься, даже если ты ее не любишь. – Я улыбнулась ее невинности, а потом встала и протянула ей руку. Она сконфуженно посмотрела на меня, прежде чем взять ее. Я подняла ее на ноги.