Декларация независимости или чувства без названия (фанфик Сумерки) - Kharizzmatik

Эдвард громко рассмеялся. А я смущенно покраснела. Я не могла поверить, что Эдвард говорил обо всем этом так беспечно.

– Она знает основы, но не совсем хорошо знакома с тонкостями, – сказал Эдвард.

Он облокотился на стол и, взяв печенье, откусил кусочек. Жуя печенье, он пристально уставился на меня. От его взгляда мне снова стало неловко. Джаспер последовал его примеру и тоже взял печенье.

– Я не помню, когда в последний раз я ел самодельное печенье с арахисовым маслом, – с полным ртом пробормотал Джаспер.

Я слегка улыбнулась.

– Фактически я никогда никого не учил. Но это не так страшно. Ты не совсем неграмотная. Мы должны будем помочь тебе.

Эдвард ухмыльнулся и посмотрел на меня.

– Да, именно это я ей и сказал.

Услышав шорох гравия, я выглянула в окно. К дому подъехала черная машина доктора Каллена.

– Доктор Каллен дома, – мягко сказала я, отворачиваясь от мальчиков.

Я взяла из шкафа контейнер и стала складывать уже остывшее печенье. Я услышала, как открылась входная дверь, а затем шаги.

– Доброе утро мальчики, – сказал доктор Каллен, заходя на кухню.

Они оба пробормотали ему «доброе утро», а затем Джаспер развернулся и вышел. Эдвард встал в дверном проеме и стал пристально наблюдать за папой. Доктор Каллен подошел ко мне. Он стоял так близко, что мне казалось, что я ощущаю его тепло. По мне снова пробежал холодок испуга. Его присутствие все еще пугало меня. Я не была уверенна, что когда-нибудь смогу снова относиться к нему так же, как раньше.

– Доброе утро, dolcezza, – мягко сказал он, беря из контейнера печенье.

– Доброе утро, сэр, – мягко сказала я. – Ммм… а что это означает?

Он посмотрел на меня и, вопросительно подняв вверх бровь, улыбнулся.

– Dolcezza? – спросил он.

Выражение его лица было таким беззаботным. Он выглядел счастливым, что было для него не очень характерно. Он очень редко внешне показывал свое хорошее настроение.

– Да, сэр, это.

Кивнув, он откусил кусочек печенья.

– В переводе с итальянского языка это означает что-то вроде «милая». И, да, печенье потрясающее, спасибо.

Мои глаза расширились. Я была ошеломлена.

Милая?

Он улыбнулся еще раз, а затем развернулся и вышел из кухни. Я понятия не имела, что же такого должно было случиться с доктором Калленом, что он был таким счастливым этим утром. Но это было потрясающе.

Я продолжила складывать остатки печенья, как вдруг услышала шаги за спиной. Обернувшись, я увидела Эдварда. Сев на стол, он ловко взял еще одно печенье, прежде чем я закрыла крышку контейнера. Я улыбнулась ему. Я была горда тем, что ему, кажется, понравилась моя выпечка. Он улыбнулся мне в ответ и откусил кусочек печенья. Жуя, он снова пристально стал на меня смотреть. Я, стараясь игнорировать его, стала убираться. Его пристальный взгляд смущал меня.

– Ты в порядке? – спустя некоторое время спросил он. Его голос был тихим, но в нем слышалось беспокойство.

Посмотрев на него, я увидела, что он действительно волнуется. От этого я засмущалась еще больше.

– Да, все хорошо. А почему я должна быть не в порядке? – нерешительно спросила я. Мне, правда, было любопытно, почему он задал мне этот вопрос.

Вздохнув, он провел рукой по своим волосам.

– Тебе снятся кошмары, – сказал он, пожимая плечами.

Мои глаза расширились. Я отвернулась. Очевидно, мои крики доставили ему неудобства.

– Простите, что нарушила ваш сон. Я не должна была быть у вас, я должна была пойти к себе.

Он простонал.

– Меня это не заботит, angelо. Ты не беспокоила меня, ты не мешала мне спать. Я просто волновался оттого, что ты стонала и кричала во сне.