Декларация независимости или чувства без названия (фанфик Сумерки) - Kharizzmatik

Я кивнул.

– Я оценил все, подаренные тобою, подарки. Эти фотографии. Я думаю о них. Вчера вечером я положил их к себе в кровать.

– Правда? – спросила она. Все это было так обнадеживающе.

Хихикнув, я кивнул.

– Ты знаешь, что я думаю? – мягко спросил я, наклоняясь еще ближе к ней.

Она тоже слегка приблизилась, сокращая расстояние между нами.

– Что? – спросила она, облизывая свои губы и сгорая от желания.

Наши глаза встретились, я ухмыльнулся.

– Я думаю, что ты все испортила, – сказал я. Теперь мой голос был грубым и холодным.

Улыбка моментально сошла с ее лица, она замерла.

– Я отчетливо говорил тебе, что если ты тронешь Изабеллу, то ты испортишь свой мир. И вчера вечером, я думал, почему же ты не послушала меня, ведь я предупредил. И тут эти фото… Думаю, я знаю много людей, которые бы тоже желали посмотреть на это.

Она была в шоке. Они сидела с открытым ртом и смотрела на меня. Я ухмыльнулся и встряхнул головой.

– Я должен еще подумать, действительно ли я поделюсь ими. Ты же знаешь, я не люблю делиться с кем-то. Но, Боже, это будет так… правильно. Думаю, тебе останется только ждать и наблюдать за моим решением.

Учитель вошел в класс и начал урок. Я что-то записывал, что-то пропускал мимо ушей. А еще, на листке бумаги я старательно выводил имя «Изабелла». Я вел себя словно десятилетний ребенок…

Когда закончился урок, я собрал учебники. Таня быстро прошла мимо меня, опустив глаза в пол. Хихикнув, я вышел из класса. В коридоре стояла Лорен. Я быстро подбежал к ней и бесцеремонно бросил свою руку ей на плечо. Она не ожидала что это был я и вздрогнула. Но затем все же улыбнулась. Я самодовольно ухмыльнулся.

Мы вышли на улицу. Убедившись, что нас никто не слышит, я обратился к ней:

– Твои родители довольно религиозны, ведь так? В одно время они чуть не отправили тебя в католическую школу?

Закатив глазa, она кивнула. Теперь она смотрела на меня с любопытством, очевидно ее волновало к чему я веду весь этот разговор.

– Таким образом, я думаю, они не знают, что их дочь любит вылизывать киски… Думаю, они будут не слишком счастливы узнать это.

Я резко убрал свою руку и пристально уставился на нее.

– Что ты хочешь? – сузив глаза, спросила она.

Она пыталась скрыть свое опасение за маской негодования и возмущения.

Я беспечно пожал плечами.

– Я лишь хочу сказать, что у нас есть некоторые вещи, о которых не следует знать нашим родителям. Вещи, которые должны остаться между нами.

Она на мгновение уставилась на меня.

– Если я не скажу твоему папе, что я видела, то ты не скажешь моим родителям, что видел ты?

– Не совсем. Смотри, я не пошел бы вот так напрямую к твоим родителям, я знаю, это подло. Да и ты тоже просто так к моему отцу не побежишь. Ты же не настолько тупая. Но, я знаю, что ты имеешь привычку хвастаться, и ты можешь рассказать все что угодно любому, а в итоге это дойдет до моего отца. Точно так же, как и я могу рассказать о тебе любому, и вскоре твои родители все узнают. Забавно, какие сплетни могут ходить в этом маленьком городишке, а?

Ее глаза расширились, но она старалась сохранить самообладание. Я понял, что уже поздно, что она уже успела кому-то разболтать о том, что она видела. Господи, меня не волновал ни один из этих негодяев. Меня волновала лишь реакция моего отца. Мой отец был единственным, в чьей власти было разрушить все, причинить боль Изабелле. И, если теперь об этом известно, то в итоге это дойдет и до отца.

– Лучше тебе разобраться со всем этим дерьмом, причем быстро разобраться, – сказал я и, развернувшись, пошел на следующий урок.