Декларация независимости или чувства без названия (фанфик Сумерки) - Kharizzmatik

Я взглянул на будильник, стоящий на столе и увидел, что уже чуть более двух часов ночи. Я все еще был крайне утомлен, но ведь проснулся я от все тех же непродолжительных вспышек уже ставших привычными кошмаров, и поэтому не хотел прямо сейчас снова закрывать глаза из страха, что они вернутся. Я не хотел, чтобы эта проклятая ночь была испорчена какими-то кошмарами, я был на гребаном седьмом небе и не хотел сегодня иметь дело с этими демонами. Через минуту я встал и тихо подошел к двери, случайно наткнулся на что-то на этом треклятом полу и упал. Дааа, моя гребаная комната давно не прибиралась, и нам просто необходимо в ближайшее время сделать что-то с этим дерьмом. Может быть, я, блядь, даже приберусь в ней завтра и позволю ей помочь, если она захочет, но я не смогу просто сидеть сложа руки, и смотреть своей ленивой задницей, как она сделает это за меня. Проклятье, это просто-напросто было неправильно.

Я матерился, так как мой большой палец начал пульсировать от удара обо что-то, и, подойдя к двери спальни, открыл ее. Я вышел в коридор, тихонько прикрыл дверь, и направился по ступенькам вниз. Оказавшись в холле, я подпрыгнул, когда поднял глаза и увидел человека, стоящего в дверях на кухню, и схватился за грудь, потому что был застигнут врасплох и мое сердце заколотилось. Я, мать твою, не ожидал, что в этот час кто-то еще на ногах, и еще меньше планировал нарваться на своего проклятого отца.

– Иисус, мать твою, Христос, папа! – зло сказал я. – Ты напугал меня! – мой отец вздохнул и покачал головой, глядя на меня с легким раздражением.

– Следи за своим языком, – сказал он многозначительно. Он ненавидел, когда я говорил то, что он называл «кощунством», потому что, по всей видимости, убивать было, черт побери, нормально, а вот упоминать всуе имя Господне было сраным грехом, который он ну никак не мог стерпеть. – И, может быть, если бы ты поработал над своей наблюдательностью, люди не смогли бы застать тебя врасплох, – быстро добавил он. Я закатил глаза.

– Да ладно, – пробормотал я. И направился на кухню, а он отодвинулся, чтобы пропустить меня. Я подошел и, открыв шкафчик, вынул стакан. Открыв холодильник, я схватил кувшин с апельсиновым соком, достал его и налил в стакан. Поставив кувшин обратно в холодильник, я повернулся и увидел, что отец стоит в дверях и смотрит на меня с любопытством. Я закрыл дверцу холодильника и наклонился на барную стойку, отпивая из стакана.

– Бессонница? – cпросил он через минуту, поднимая брови. Я пожал плечами и отпил еще.

– Наверное, можно и так сказать, – ответил я. Он кивнул.

– Снова кошмары? – cпросил он нерешительным голосом. Я вздохнул.

– Если ты спрашиваешь меня, вижу ли я их до сих пор, то да, – сказал я, немного раздраженный тем, что он вслух сказал об этом дерьме, тогда как я не был в настроении сейчас это обсуждать. По выражению его лица я мог с уверенностью сказать, что он искренне переживал, а потому я постарался сохранять спокойствие, не желая рявкать на него, когда он всего лишь пытается, мать твою, вести себя по-отечески или что-то в этом роде.

– Ты же знаешь, что мы можем снова посадить тебя на Тразодон (препарат в таблетках, который используется для лечения серьезной депрессии, не вызванной другими препаратами, алкоголем или сильными стрессами (такими, как смерть близких); несовместим с алкоголем. Среди побочных действий: бессонница, дезориентация, обмороки), если хочешь, – предложил он. Я медленно покачал головой и выпил еще немного сока.