Декларация независимости или чувства без названия (фанфик Сумерки) - Kharizzmatik

Мы все сидели, сохраняя гребаное неловкое молчание, и никто из нас не знал, что, блядь, сказать. Я беспокоился о том, что за херню вкручивала Розали Изабелле наверху, а остальные выглядели, черт возьми, смущенными из-за того, что случилось, и обеспокоенными тем, из-за чего это могло произойти.

– Я плохой друг, – сказала Элис после короткой паузы. Я поднял глаза и увидел, что она хмурится. Она посмотрела на меня, ее глаза были тусклыми, и им не хватало обычного для нее блеска энтузиазма. – Я сказала ей, что мы будем хорошими друзьями, когда только познакомилась с ней, но так ни разу и не была ей другом. Я даже не встала на вашу защиту, ребята, когда Розали оскорбляла тебя, какой же я друг? Бьюсь об заклад, что ей может понадобиться хорошая подруга, для девчачьего разговора по душам.

Вздохнув, я кивнул, потому что было кое-что, в чем Изабелле не доставало хорошей подруги, с которой она могла бы это обсудить, и начал было говорить, но раскатистый смех Эммета прервал меня. Мы все в замешательстве посмотрели на него, недоумевая, что, блядь, так его развеселило. Через секунду он покачал головой, продолжая смеяться: – Да, я уверен, что после вчерашнего ей определенно понадобится девушка, с которой можно поговорить, – сказал он, взглянув на меня с интересом. Мои глаза расширились, и я смотрел на него, сразу же догадавшись, что этот ублюдок каким-то образом все узнал.

– Что случилось прошлой ночью? – спросила Элис, взглянув на меня. Я посмотрел на нее, сохраняя спокойное выражение на лице, и пожал плечами, изображая неведение. Я резанул глазами по Эмметту, награждая его взглядом, в котором отчетливо говорил, чтобы он, блядь, держал свой язык за зубами, но хорошо его знал. Он был проклятым болтуном, и не удержит в себе это дерьмо.

Он снова засмеялся: – Да, Эдвард, что это было вчера? – cпросил он со смехом.

– Vaffanculo, (Пошел нах…) – сказал я, и голос мой звучал вполне серьезно. Я вовсе не считал это охеренно смешным.

Он рассмеялся, наслаждаясь моим раздражением. – Аууу, давай же. Ну не будь таким, братишка. Мы все здесь одна семья. Так ты, эммм, ну знаешь… sverginare? (девственность) – Мои глаза сузились, гнев бушевал во мне, когда он спросил меня, лишил ли я, блядь, ее девственности.

– Нет, ты не сделал этого! – в ужасе сказал Джаспер, повернувшись и уставившись на меня широко распахнутыми глазами. Я застонал и закатил глаза.

– Нет, не сделал. Господи, да отвалите от меня! – огрызнулся я.

Эммет засмеялся: – Тогда что же это было? – cпросил он. – Потому что я более чем уверен, что слышал ее крик, и кричала она вовсе не от страха, это я могу сказать с полной уверенностью.

– Ты слышал ее? – спросил я неуверенно. Он энергично закивал, а я застонал, чувствуя легкую панику в груди. Если, блядь, он ее услышал, то не слышал ли отец? Поэтому он, черт возьми, вел себя так странно сегодня ночью?

– Да, но это было лишь потому, что я был на третьем этаже. Я искал, есть ли у нас в библиотеке копия книги «Широкое Саргассово море», потому что забыл свою в школе, а я должен прочитать это дерьмо не позднее понедельника. Но да, я слышал это сраное дерьмо в коридоре. И меня это тоже до смерти напугало, – сказал он, смеясь.

Я застонал, закатив глаза: – Неужели ты думаешь, что ей будет комфортно с вами, знающими о ее гребаной сексуальной жизни? – спросил я с раздражением, приподняв бровь на него, и надеясь, что он, черт возьми, свернет разговор на эту тему. В ответ его ухмылка лишь выросла.

– Так теперь она у нее есть? – cпросил он. – Сексуальная жизнь? – Я посмотрел на него, недовольный тем, что он давит на меня, и не намереваясь даже снизойти до чертова ответа.

– Так вы, ребята… – нерешительно начала Элис. – Тискались? Я имею в виду, ну ты знаешь…