Декларация независимости или чувства без названия (фанфик Сумерки) - Kharizzmatik

– Хорошо, – ответила я мягко.

-

Декларация независимости ИЛИ Чувства без названия. Глава 4.

Итак… все готовы к первой встрече Эдварда и Беллы? Читаем в новой главе! piar04

Глава 4. Огромный новый мир

Изабелла Свон

Когда доктор Каллен вышел из моей спальни, я осталась одна. Одна с собой и своими мыслями. Мои колени дрожали, я медленно подошла к коричневой кушетке и просто рухнула на нее. Я чувствовала себя как-то глупо, подавленно и ничего не могла с этим поделать. Мне не было страшно, не было паники. Я лишь была крайне поражена таким поворотом событий. Все случилось слишком быстро и, как мне казалось, вопреки здравому смыслу. Я еще не успела измениться. Вокруг меня было столько нового, и я не знала, как теперь мне все это воспринимать, как к тому относиться.

Немного упокоившись, я встала и быстро сняла себя свою одежду. Я взяла одежду, которую принес мне доктор Каллен, и развернула ее. Надев пару красно-черных фланелевых штанов, я свернула их на талии несколько раз. Так они приобрели более-менее подходящий по моим габаритам, вид. Хотя, все равно были очень большими для моей хрупкой фигуры. Развернув рубашку, я увидела на ней рисунок с футбольной тематикой и надпись «Средняя Школа Форкса». С обратной стороны было написано «К А Л Л Е Н», что без сомнения являлось фамилией, и номер «21». Рубашка, как впрочем, и штаны, оказалась мне не в пору. Она была мне практически до колен.

Подойдя к двери, ведущей в ванную комнату, я открыла ее. Меня ждала очередная порция приятных сюрпризов. Внутри все было выложено белой плиткой, сама ванна была огромной и стояла в углу. Был так же и душевая кабинка с матовыми стеклянными дверцами. Завершала эту композицию раковина с, висящим над ней, зеркалом.

Немного осмотревшись, я нашла полотенца. Я взяла одно, оно было очень мягким и пушистым. От него исходит легкий цветочный аромат.

Подойдя к раковине, я решила умыться, смыть с себя косметику, которую нанес мне доктор Каллен.

Умывшись, я аккуратно вытерла свое лицо и посмотрела на себя в зеркало. Все-таки доктор оказался прав, на лице отчетливо виднелся след от удара рукой. Конечно, все выглядело не так ужасно, как я себе представляла. Случались вещи и похуже. С тех пор, как жена Чарли узнала, что я его дочь, она взяла за правило бить меня по лицу. Меня били очень сильно, мое лицо отекало так, что я с трудом могла открывать глаза. Однажды мне даже сломали нос, и из-за отсутствия должной медицинской помощи, теперь он слегка изогнут в сторону. А медицинских услуг нам никогда не оказывали. Чарли говорил, что если с вами что-нибудь случится, и вы вдруг не выживите, что ж… это будет вашим избавлением от страданий. Мне повезло, помимо сломанного носа, на моем лице были лишь шрамы. Я видела, что у других женщин были выбиты зубы, или сломаны кости, которые как следует не срастались и это, конечно же, очень уродовало их и приносило им нестерпимую боль. Одна девушка даже была слепа на один глаз от удара ногой по лицу.

А мой ушиб – это ничто. Скоро он исчезнет с моего лица, да, и из памяти тоже. Ушибы легко забываются.

Выключив свет, я вернулась в спальню. Подойдя к двери, чтобы выключить свет, я остановилась. Откуда-то из глубины дома доносилась музыка. Я не могла разобрать, что это была за мелодия, было ясно лишь, что это что-то мягкое, может слегка лирическое. Я так же не могла назвать автора этой композиции или хотя бы название. Ведь я знала о музыке ровно столько, сколько могла случайно услышать в доме у Чарли, например, по телевизору.

Несмотря на все это, музыка была очень правильной и успокаивающей.