Декларация независимости или чувства без названия (фанфик Сумерки) - Kharizzmatik

– А рубашка? Она предназначена вовсе не для сна.

– Сними ее тоже, – сказал я без промедления.

– Как насчет света?

– А что с ним? Ты всегда спишь при свете, – пробормотал я. Она призналась мне, что когда спала с включенным светом, она не чувствовала себя такой одинокой, такой брошенной, однако больше она, черт возьми, не нуждалась в этом, так как была со мной.

Некоторое время она молчала, все сильнее вжимаясь в меня. Я улыбнулся, зная, что она была чертовски уступчивой.

– У тебя на все готов ответ, не так ли? – пробормотала она чуть погодя. Я усмехнулся.

– Ты же знаешь, что так и есть, – сказал я. Она вздохнула и отстранилась от меня. Я тут же открыл глаза, подумав, что, может, она все же собирается уйти. На самом деле это не было такой уж большой проблемой, и я просто вел себя как мудак. – Ты можешь пойти и переодеться, Белла. Я буду здесь, – сказал я, не желая, чтобы ей, черт возьми, было неудобно. Она посмотрела на меня и улыбнулась, опустила руки и схватилась за полы своей рубашки. Она потянула вверх, открывая свой черный кружевной бюстгальтер. Я зарычал при виде его, а она рассмеялась.

– Я знаю, что могу пойти и переодеться, – сказала она, бросая рубашку на пол. Она легла рядом со мной, расстегнула пуговицу и молнию на джинсах, чуть приподнялась, чтобы спустить их со своей попки. Она задрала вверх ноги и, стащив джинсы, бросила их на пол. Я смотрел на нее с изумлением, потрясенный тем, что она действительно сделала это. Я позволил своим глазам задержаться на ее теле, чувствуя, что мой член затвердел.

– Боже, как ты красива, – сказал я, проведя рукой по ее животу. Засунув пальцы под чашки ее лифчика, я тут же нащупал ее затвердевшие соски. Она судорожно вздохнула, а я повернулся, собираясь поцеловать ее, но она отпрянула от меня и захихикала.

– Я думала, что ты слишком устал, чтобы целоваться, Эдвард, – сказала она. Я застонал.

– И я так думал, но потом ты взяла и разделась при мне. Ты не можете всерьез рассчитывать на то, что я стану держать свои руки при себе, когда на тебе надето только это, – сказал я. Она снова засмеялась.

– Ты сам сказал мне сделать это, – сказала она. Я вздохнул и закатил глаза.

– Я знаю, но, проклятье, я вроде как и не ожидал этого от тебя. Ты становишься ужасно смелой, tesoro, – сказал я. – Но да, ты права. Никаких прикосновений, я понял.

Я расстегнул пряжкой на ремне и снял его, бросив на пол. Затем расстегнул штаны и стащил их, также позволив им упасть на пол. Я сел, стянул с себя рубашку и отбросил ее в сторону, оставив на себе лишь боксеры. Встал с кровати, подошел к выключателю и щелкнул им – свет погас. Я вернулся и со стоном повалился в кровать.

Изабелла хихикнула и снова прижалась ко мне. – Ты можешь прикасаться ко мне, – тихо сказала она. Я вздохнул, сжимая ее.

– Я знаю. Но я действительно устал, – сказал я, закрывая глаза. Она рассмеялась, и я засмеялся вместе с ней, потому что понял, что мы только что с легкостью прошли через все это дерьмо.

Я быстро погрузился в глубокий сон без сновидений. И проснулся, когда комната была частично залита светом; взглянув на будильник, я отметил, что было уже почти 11 часов утра. Я услышал, что Изабелла забормотала и, посмотрев на нее, увидел, что глаза у нее открыты. Она заметила, что я смотрю на нее, и сонно улыбнулась.

– Доброе утро, – пробормотала она. Я улыбнулся, перекатился к ней и легонько чмокнул в кончик носа.

– Доброе утро и тебе, спящая красавица, – сказал я тихо. Она захихикала и выпрямилась, чтобы сесть. Я вылез из постели и потянулся. – Мне нужно принять душ.