Декларация независимости или чувства без названия (фанфик Сумерки) - Kharizzmatik

Она так отчаянно боролась за Эммета, ребенка насильника, потому что сама была изнасилована. Она не обращала внимания на то, как на ней это скажется, просто добавилось напряжения в ее и так полной стресса жизни. Она восприняла это как знак, что она была на углу в тот же момент, что и Мария с ребенком. Бог привел ее к ней, зная, что та замыслила. Я должен был понять, что она смотрит на Изабеллу точно так же.

Прошло долгих тринадцать лет с того полудня в Финиксе и девять – со смерти Элизабет, и не было ни единого дня, чтобы я не думал о маленькой девочке, из-за которой пострадала моя жена. Трудно было принять это, и еще труднее это будет для Эдварда.

Я никогда не говорил мальчикам, кто убил их мать и зачем. Все они поверили, что ее смерть произошла ненароком, случайность, явившаяся результатом связи с мафией. Я позволял им верить в это, и вся тяжесть упала на мои плечи, не хватало сил рассказать им, что мать убили из-за того, что она знала некие вещи, которые знать не следовало. Она задавала вопросы, а я сотни раз повторял ей, что в этом мире так делать нельзя. Задавать вопросы, совать нос в чужой бизнес – за это убивают. Она все знала и все равно делала. Я не хотел, чтобы мальчики думали, будто мать глупо пожертвовала жизнью ради незнакомца, оставила их, чтобы спасти чью-то маленькую девочку, о которой они тогда даже не знали. Я не хотел, чтобы они верили, будто для их матери дите-раб было важнее, чем они сами, не хотел, чтобы они сомневались в ее любви.

А теперь говорить было еще страшнее…. как сказать ребенку, что его мать убили у него на глазах и едва не убили его самого из-за его девушки? Как объяснить, что его сломал и собрал воедино один и тот же человек? Как я могу заставить сына увидеть, что вины Изабеллы в этом не было, если часть меня самого обвиняла ее все эти годы?

Жена так отчаянно пыталась спасти ребенка, что пострадала сама, и все, что я мог – это попытаться завершить ее дело… но это трудно, чернота внутри все еще струится под поверхностью кожи, угрожая поглотить меня.

Я слегка подпрыгнул, когда ощутил руку Эсме у себя на плече. Я так глубоко погрузился в мысли, что почти забыл о ее присутствии. Она вздохнула и нежно потерла плечо рукой.

– Она просила меня о своей матери, знаешь. Хотела узнать, видела ли я ее, – сказала Эсме. Я легко улыбнулся, кивая.

– Удивлен, что она не спросила о своей матери меня, но, догадываюсь, ей некомфортно обсуждать это со мной. Я все еще вижу предчувствие и страх в ее глазах, когда она рядом со мной, – сказал я. – Я почти проиграл с ней, в этом я хорош. Проигрыш за проигрышем.

– Эй, не надо так себя. Думаю, всегда есть место для спасения, – сказала она. – Кстати, предчувствую, что ты найдешь способ разобраться с этим, спасти ее, спасти, как хотела Элизабет, и найдешь возможность, как этим красивым детям снаружи быть вместе.

Она кивнула в сторону окна, и я оглянулся, заметив Эдварда и Изабеллу за деревьями недалеко от двора. Они оба широко улыбались и смеялись. Я застонал, покачивая головой.

– Ты всегда слишком хорошо обо мне думаешь, Эсме, – сказала я, поднимаясь. – Я не чудотворец. Когда они зайдут внутрь, скажи Изабелле подняться ко мне в офис, я хочу с ней поговорить.

Я вышел из комнаты, игнорируя пронизывающий взгляд Эсме. Я быстро поднялся по ступенькам и подошел к офису. Открыв дверь, я скользнул внутрь и закрыл за собой. Включив свет, я приблизился к столу и сел на свое кресло. Я вздохнул и включил ноутбук. Потом открыл нижний ящик стола и достал некоторые таблицы, просматривая их и делая заметки.