Декларация независимости или чувства без названия (фанфик Сумерки) - Kharizzmatik

– И ты действительно сексуальна, – прошептал я ей на ухо.

Я поцеловал мочку уха, не подумав, и она жалобно застонала, потеряв концентрацию и задрожав всем телом. Она нажала на курок, и громкий звук раздался по всему лесу.

– Ой, – прошептала она.

Птицы на деревьях начали пронзительно кричать. Я засмеялся и снова поцеловал ее в шею.

– Моя вина, tesoro. Я не должен был отвлекать тебя, – сказал я, – но в свою защиту хочу сказать, что ты просто дьявольски привлекательна. Как бы то ни было – лучше птицы, чем я.

Она засмеялась и опустила оружие. Я взял пистолет и расстрелял оставшиеся патроны. Каждый выстрел попал по центру мишени. И Изабелла преувеличенно вздохнула.

– Выпендрежник, – пробормотала она, когда я бросил оружие.

Я засмеялся и обернул вокруг нее руки, захватывая ее в объятия. Она сняла небьющиеся очки и кинула их на землю.

– Просто у меня большая практика, любовь моя, – сказал я.

Она улыбнулась и кивнула.

– Я уже знаю это, – пробормотала она.

Мы стояли и обнимались, прежде чем я наклонился и мягко надавил на ее губы. Она тут же раскрыла ротик и просунула язык мне в рот. Я целовал ее долго, вкус Изабеллы был смесью из сладкого блеска для губ и мятного ротика. Ее губы были настолько мягки и теплы, что я мог почувствовать, как каждый сантиметр ее тела приветствовал меня.

Я прошелся руками вниз по ее спине, легко сжимая задницу. Я притянул ее на себя и вжал в нее свой член. Она застонала, когда почувствовала его, и этот звук пробудил мое возбуждение.

– Ты дашь мне оттрахать свою киску сегодня? – пробормотал я у ее рта и прикусил губу.

Да, я не был проклятым романтиком, и мне было всего лишь семнадцать. Гормоны все еще держали меня под контролем.

Она отодвинулась от меня и застенчиво улыбнулась, пожимая плечами, пока румянец расползался по щекам. Она еще смущалась говорить на эту тему, так нервирующую ее, но, к счастью, не приносящую ей никаких неприятностей. Она, казалось, блядь, даже слушала меня в тот день в гостинице, потому что уже неоднократно отказывала мне, если я хотел пройти весь путь.

– Возможно,– пробормотала она.

Я ухмыльнулся и снова поцеловал ее, потому что «возможно» все же лучше, чем категоричное «нет».

Мы пробыли там еще час или около того, валяясь на траве и разговаривая, прежде чем я начал собирать все дерьмо в сумку. Я надел ее на плечо и взял Беллу за руку. И мы пошли через лес к дому.

Пятимильная прогулка была тяжелее, чем, в принципе, должен быть обратный путь, несмотря на то, что мы смеялись и шутили, чтобы отвлечься от усталости. Это заняло два часа, и мои икры просто горели от такой долгой ходьбы. Я мог бегать часами, но только не со скоростью улитки.

Изабелла, по-моему, тоже мучилась, так как снова и снова наклонялась и терла ноги. Не только я становился мягким. Она привыкла к тому, что всю жизнь с ее телом обращались жестоко, поэтому спокойная жизнь ослабила ее. Не поймите меня превратно, она все еще была, нахер, самой сильной и выносливой девочкой (как физически, так и духовно), которую я знал, но она тоже смягчилась. Это произошло из-за того, что она просто приспособилась к внешнему миру. Не надо быть несгибаемым и жестким как гвоздь, если твои основные задачи заключаются в том, чтобы посещать супермаркет и шутить с незнакомцами.