Декларация независимости или чувства без названия (фанфик Сумерки) - Kharizzmatik

– Я не говорю, что она должна была умереть. Ты знаешь, что я чувствую по отношению к этому. Я до сих пор жалею, что не сделал больше, чтобы прекратить ее попытки, когда она пришла ко мне после похорон твоего отца. Но я никогда не думал, что Свон может оказаться настолько гнусным.

– Никто не думал, Алек, – сказал я, не желая, чтобы он ощущал вину.

Это не его вина. Он кивнул и отвернулся от меня, разглядывая ковер на полу. Очевидно, он снова погрузился в мысли, перебирая информацию.

– Трудно поверить, что она одна из нас, – сказал он через мгновение спокойным голосом. – Я не говорю, что не верю тебе, потому что я верю, Карлайл. Но это так нереально – открыть после стольких лет, что маленькая девочка-рабыня – внучка Маркуса и Дидимы. Что ее мать, Рене, на самом деле – Бри, и что ей каким-то образом удалось выжить.

Я кивнул.

– Я знаю. Мне самому потребовалось время, чтобы это принять.

– Как могло так получиться, что женщина, живущая в сарае в Финиксе, и ребенок, спящий в этом доме, обе окажутся родственницами… его, – сказал он. – Среди всех людей…

– … Аро, – тихо сказал я, завершая его мысль.

– У него были выжившие кровные родственники, – сказал он, покачивая головой и вздыхая. – Племянницы.

Я кивнул, подтверждая это. Столько людей потерялись в хаосе семидесятых, когда разразилась подпольная война между организациями, и многих так и не нашли. Началось все с того, что Джозеф Колумбо, лидер клана Профацци, открыл итальянско-американскую Гражданскую Лигу Прав и сделал зрелище из нашего образа жизни, привлекая ненужное внимание закона к пяти главенствующим криминальным семьям в Нью-Йорке. Ближайший к нему клан, Гамбино, потребовал ответа за его действия, и это привело к битве между организациями, которая вышла за пределы Нью-Йорка и распространилась по всей стране.

Началось с убийства Колумбо, а затем разразилась массовая резня, из мести убивались целые семьи и шли против всего, во что верила наша организация. Итальянские кланы клялись не трогать женщин и детей, но жажда крови ослепила их, и они забирали невиновных. Это было тошнотворно, но я понимал их. Понимал, потому что годы спустя попал в ту же ситуацию. Я едва не начал убивать невинных из жажды расплаты.

Мой отец отослал нас с Эсме сюда, в Вашингтон, пока битва не закончилась, и именно тогда мы познакомились с Алеком и Джейн, еще детьми. Нам повезло, нас не тронули, но многие другие пострадали. Маркус и Дидима были случайно обнаружены сожженными в поле. Все смирились, что их дочь тоже погибла, в те времена не было теста ДНК, и опознать ребенка, когда его лицо пострадало, не было возможным. Позже было найдено тело девочки за несколько миль от поля в Айдахо, которая была возраста Бри, и все решили, что это она. Я не знаю, чей ребенок похоронен в склепе рядом с Маркусом и Дидимой, но точно не их. Их дочь выжила. Выжила посреди этой резни.

Он снова смотрел на меня.

– Ты знаешь, у меня долго было ощущение, что ты скрываешь что-то, но никогда не думал, что это, Карлайл. Так странно, что девушка вдруг становится погибшей племянницей Аро; так же странно, как если бы Джимми Хофф завтра показался из-за перекрестка Линкольн-авеню и Орчард-стрит в парке Линкольна в Чикаго.

– Ну, ты не можешь быть уверен, Алек. Я с недавних пор верю, что все возможно, – сказал я, покачивая головой.

– Действительно. Они исчезли примерно в одно время. Думаю, мне стоит искать взглядом Хоффа, когда буду по соседству, – сказал он совершенно серьезным тоном.

Я рассмеялся, это абсурд, Хофф совершенно точно мертв. Но стоило ему глянуть на меня с недовольным выражение лица, как я тут же замолк, зная, что ничего смешного в ситуации нет, и он, очевидно, не видит юмора и в своих словах.

(1) целевoй полуавтоматический пистoлет ругер кaлибрa 22 Лoнг Рaйфл пoявился в 1949; снaчaлa былa рaзрaбoтaнa мoдель Мк I, a зaтем – Мк II