Декларация независимости или чувства без названия (фанфик Сумерки) - Kharizzmatik

– Да, – с убеждением ответила она. – Старый Эдвард это бы делал, но это не ты.

– Я все тот же гребаный человек, – сказал я.

– Нет, не тот, – сказала она.

Я со злостью застонал и отбросил карточку в сторону, доставая из кармана банкноту. Она драматично вздохнула и покачала головой.

– Я давно знаю тебя, Эдвард, и, возможно, мое мнение не считается…

– Ты права, – с нажимом сказал я, обрывая ее. – Ты, б…ь, не имеешь отношения к моей жизни, Джессика.

Она замолчала и посмотрела на меня с болью на лице, очевидно, размышляя, продолжать или нет. Я знал, что веду себя как урод, и мне даже стало плохо, но правда в том, что она понятия не имеет о моей жизни.

– Я знаю, что ты был счастлив с той… девушкой, – осторожно сказала она.

Я прекратил свое занятие и поднял на нее глаза, удивившись, что у нее хватило долбаной храбрости заговорить со мной об этом.

– Как я уже сказала, я знаю тебя давно, Эдвард. И я знаю, что ты никогда по-настоящему не заботился обо мне, но я всегда заботилась о тебе. Ты мне нравился с тех пор, как мы были детьми, а ты относился ко мне, как к собачьему дерьму. Я не буду сидеть тут и делать вид, что это не так. Я даже не хочу знать перевод всей той итальянской ерунды, которую ты говорил мне, я уверена, она только причинит боль. Но я всегда отбрасывала это в сторону, потому что мне казалось, что это делает тебя счастливым. Я любой ценой хотела быть с тобой, даже если приходилось терпеть твое отношение. И я знаю, что была неправа, ты не был счастлив. Но ты был счастлив с… той девушкой.

– Изабелла, – сказал я.

От этих слов меня пронзила боль, в горле застрял ком, но я не мог слышать, как кто-то говорит о ней, как о простой гребаной девушке. Она больше этого.

– Ее зовут Изабелла.

– Изабелла, – эхом повторила Джессика. – Ты другой с ней, не буду лгать. И это больно, потому что я всегда надеялась, что однажды ты будешь со мной, но теперь я знаю, что ты никогда не захочешь. Мы начали путаться много лет назад, а ты ни разу не улыбнулся мне, как ты улыбаешься этой… э-э, Изабелле. Она делает тебя по-настоящему счастливым.

Я вздохнул и пробежался рукой по волосам, ощущая опустошение и боль.

– Так и было, – сказал я, и тут же исправился. – Так и есть. Всегда.

Джессика грустно улыбнулась.

– Знаешь, часть меня все еще заботится о тебе, и мне не нравится видеть тебя таким, – сказала она, снова глядя на кокаин. – Не пойми меня неправильно… Я с радостью перепихнусь с тобой, как в былые времена, но я знаю, что это не сделает тебя счастливым, и ты не должен вновь превращаться в того мудака, который делает все эти вещи, это не ты. Не ты настоящий, понимаешь? Но как ты сказал, мое мнение вряд ли считается.

Она пожала плечами и встала, уходя прочь. Я вцепился в волосы, неожиданно пораженный чувством вины. Она была, на хер, мила со мной, а я не заслуживал эту хрень, я относился к ней, как к дерьму с первого дня нашего знакомства. Она у меня была только для секса, чтобы развлечься, и я всегда подозревал, что ее чувства настоящие, но лишь использовал это для своей выгоды.

– Джессика? – позвал я.

Она развернулась, вопросительно приподнимая бровь.

– Я… э-э… б…ь… Спасибо тебе.

Она улыбнулась, несмотря на то, что я не мог выдавить сраное извинение.

– Пожалуйста, – сказала она, пожав плечами, как будто это ерунда, но я увидел блеск в ее глазах.

В дверном проеме показался Майкл Ньютон и позвал ее по имени, оживленно приглашая поиграть с ним в настольный теннис. Он уже был пьян. Я с отвращением смотрел на него, она вздохнула.

– Хоть кто-то из нас должен быть счастлив, – пробормотала она.