Декларация независимости или чувства без названия (фанфик Сумерки) - Kharizzmatik

Вздохнув, я отвернулся от окна, и сделал несколько шагов к ее излюбленному креслу. Сев, я осмотрелся, замечая книгу на столе, которую не раз видел у нее в руках. Схватив ее, я глянул на обложку, замечая, что она сделана из кожи и довольно старая, но без надписей. Ни названия, ни автора… ничего. Вздохнув, я открыл ее, быстро пролистывая страницы. Я нахмурился, когда увидел исписанные страницы, я быстро перевернул несколько листков, пораженно застывая, когда увидел даты наверху, сообщающие, что это был 1990 год. Книга выглядела, как чей-то дневник, и сердце бешено забилось, во рту появился кислый привкус, а глаза хаотично исследовали написанное. Я ощутил жуткую тошноту, меня пронзила боль, когда я прочел слова «Изабелла», «рабыня», «свободна», «Финикс». Я почувствовал опустошение, увидев имя матери в подписи. Крепко вцепившись в книгу, я боролся со слезами, которые выступили на глазах. Ужас и страх во мне были так сильны, что я не мог дышать.

Она, б..ь, знала.

В тот момент, когда я сидел в библиотеке и держал эту книгу, все приобрело сраный смысл. Какого хера она отдалялась от меня, почему не признавалась, что с ней творится. Почему она не могла отрыться мне, хотя ей явно было больно, почему была такой отстраненной и даже не могла смотреть мне в глаза. После всего, что я сделал, чтобы защитить ее от правды, от знания, она все равно, б…ь, узнала.

В панике я начал тяжело и часто дышать, стоило мне подумать обо всем, что я наговорил ей в гневе о тех людях, кто повинен в смерти матери. Даже не могу представить, что она думала, когда узнала, кого пыталась спасти моя мать и ради кого погибла. Вина, которую она ощущала, стыд и бесполезность – все это она терпела. И в то мгновение я понял, что должен был, черт подери, сказать ей, должен был последовать отцовскому совету – было бы лучше, если бы она узнала это от меня. Я был убежден, что ее отстраненность вызвана смертью ее матери, но даже не думал, что она горевала по моей.

Сознание работало со скоростью сто миль в минуту, мысли проносились в голове, я едва успевал сортировать это дерьмо. В груди стало тесно, когда я вспомнил, что, б…ь, наговорил ей на стадионе, прежде чем она убежала, те слова, которые я в гневе кинул ей в лицо.

«Ты не знаешь, что, б…ь ,я потерял из-за тебя».

Руки задрожали, и я окунулся в панику, понимая, почему она смотрела на меня с таким страхом. Почему она так отчаянно пыталась скрыться от меня и почему поехала в Ла Пуш. Она точно знала, черт подери, что я потерял из-за нее, и она чертовски боялась, что я узнаю. Она не бежала к Джейкобу, как я предполагал, она, на хер, бежала от меня. Она запаниковала из-за моих слов и того, что уже знала, и пошла в то единственное место, куда я, б…ь, не мог за ней последовать.

Пошло все на х…

Подскочив, я вылетел из комнаты, на ходу доставая ключи из кармана, пока перепрыгивал через две ступени. Я ругался про себя, зная, что сделаю сейчас то, о чем, похоже, еще пожалею, но я должен был поехать к ней. Я должен увидеть ее, должен поговорить и объяснить. Она должна знать, что я не виню ее за произошедшее, что я люблю ее, и ей не нужно меня бояться.

Когда я домчался до второго этажа, отец как раз выходил из офиса, звук моих быстрых шагов привлек его внимание. Он сконфуженно глянул на меня, но я пробежал мимо, направляясь в фойе.

– Эдвард, подожди, – сказал он, следуя за мной, но я не остановился.

Я продолжал бежать, и он поспешил за мной, выкрикивая мое имя. Я игнорировал его. Распахнув входную дверь, я вылетел к машине. Я быстро открыл ее, отец как раз вышел на крыльцо с выражением настороженности на лице. Очевидно, он, на хер, понял, куда я собираюсь.

– Ты не посмеешь!