Щитом и мечом - Дмитрий Дашко (2016)

– Спасибо, Иван! Мне больше не на кого положиться. На тебя надежда. Воевода и его псы мне не поверили. Я ведь не убивать шёл. Да, поквитался бы, отбивную из Четверинского сделать хотел… Но потом за шкирку и под суд. За смерть Наташи, за прочие его проделки… живым бы он всё равно не остался. Я ему смертный приговор лично бы выхлопотал.

Иван понуро опустил голову, спросил как можно спокойней:

– Как узнал, что это князь велел Наташу убить?

– Да почти из первых уст. Протасов сказал, подлюка! Перед тем, как я его на тот свет спровадил.

– Понятно. Дальше что?

– Ничего хорошего. Прискакал сюда. Пускать не хотели, так я двери вынес. Челядь на меня навалилась, скрутить хотела. Ну, я кому в рыло, кому ниже… Они по сторонам как тараканы. Кинулся в спальню князя. Смотрю, а он на постели дохлый. На ночной рубашке пятно крови. Причём свежее, кто-то аккурат передо мной расстарался.

– Слуги?

– Вряд ли. Не вижу мотива. Окно открытое было. Залез убийца и всех делов. Я выглядывал, смотрел – толком не разглядел, но будто кто-то на лошади умчался. Убил, кстати, вполне профессионально, прямо в сердце. Скорее всего, Четверинский даже не проснулся. Легко сдох, гнида!

– Кого подозреваешь?

– Никого, Ваня. В том-то и закавыка, что ничего в голову не приходит. Ты же князя знаешь… Этот подонок куче народа дорогу перейти успел.

– Плохо.

– А кто говорит, что хорошо?

– Значит так, – решил Иван. – Делаем следующее: я сначала осмотрю труп, потом замолвлю за тебя словечко перед воеводой. Авось пока на слово поверит и в поруб сажать не станет, ограничится домашним арестом. Особливо после всего, что мы для него сделали. Сам же начну искать убийцу.

– Как именно?

– Покуда не знаю. Слуг хорошенько допрошу…

– Логично. Хоть что-то они должны знать. Думаю, князь многим из них поперёк горла стал. Таких уродов не любят обычно.

– Вот видишь: план постепенно вырисовывается. А у меня к тебе, братишка, одна просьба: веди себя благоразумно, не нарывайся. Не приведи Господь, заартачится воевода…

– От Фёдора Прокопича всего ждать можно. Ты заметил – мы его столько искали, а его всё не было. И тут бац – в момент нарисовался! Поблизости где-то ныкался, сучий потрох!

На прощание они обнялись. Иван отправился осматривать труп, благо его ещё не убрали из спальни. Комнату никто не охранял. Проходя мимо неё, люди снимали шапки, часто крестились и тут же спешили убраться подальше.

Иван толкнул дверь и оказался в роскошно обставленной спальне, половину которой занимала огромная кровать с откинутым балдахином. Окно не удосужились запереть, и сквозняк гонял по комнате обрывки бумаг. Иван попробовал собрать их, чтобы потом сложить и прочитать, но одного короткого взгляда хватило, чтобы понять: это не письма. Покойный баловался рисованием, извёл, наверное, не одну стопку на дурацкие, почти детские каляки-маляки.

Закоченевшее тело лежало на кровати. Кровавое пятно на некогда белоснежной ночной рубашке сразу бросалось в глаза. Будто случайно вылили красных чернил.

Иван ножом разрезал рубашку, чтобы осмотреть тело. Прошли те времена, когда подобные процедуры вызывали у него ужас и отвращение. Теперь это стало досадной, но крайне необходимой частью работы. Как говорят французы – рутина, обычное дело.

Раны была одна, маленькая и смертельная. На первый взгляд всё понятно – князя закололи. Однако сыщик отметил любопытную деталь: Четверинского убили чем-то вроде стилета с очень узким лезвием. У Петра при себе была только шпага, которая размерами мало отличалась от меча.

– Что-то у вас не сходится, господин воевода, – вслух произнёс сыщик. – Не на того вы собак повесили.

Закончив, он поспешил вновь увидеться с Фёдором Прокопичем. Тот по-прежнему качался в кресле, но привычную трубочку сменил на штоф с брусничной наливкой.

– Снова господин следователь пожаловали! Что-то сказать желаете?