– Нифига тебе не ясно!

– Конечно, – кивнула я. – Мне ничего не стоит вернуться к нему, знаешь…

– Отличный способ успокоить мужчину за решеткой, – огрызнулся Егор.

– То, что ты за решеткой, мне спокойствия тоже не добавляет. Понервничаем вместе.

– Стерва!

– Ханжа!

– Иди ко мне…

Егор обнял меня, а через секунду щелкнул замок, и дверь распахнулась.

– На выход, – бесстрастно велел охранник, и я, еще раз крепко прижавшись к Егору, разомкнула объятия.

– Я еще приду, если они позволят.

– Если не пришла, значит, не позволили, – улыбнулся он, и у меня в груди стало тепло. – Понял.

В коридоре меня дожидался Виктор. Как только я вышла, тут же обнял за плечи, отгородив от мрачного охранника, и нарочито беззаботно предложил:

– Выпьем кофе?

Похоже, меня тут действительно пока ни в чем не подозревают, иначе заперли бы в соседней камере.

От кофе я отказываться не стала. Егор слегка погасил зашкаливший фон, но тревога никуда не делась – маячила на границе сознания противно мигающим маячком. Я все еще не была ни в чем уверена, и это бесило.

В кабинете Виктора по-прежнему оставалось уютно. Окно на всю стену, из которого открывался замечательный вид на мост у изгиба реки. Слева от рабочей зоны – репродукции какого-то малоизвестного, но жутко талантливого художника, творящего в стиле минимализма. Полукруглый стол белого цвета и в противовес ему – массивное черное кресло, единственная подавляющая деталь в комнате. Ковер с коротким ворсом на полу, два удобных стула для посетителей.

Виктор распорядился насчет кофе, прикрыл за нами дверь и опустился в кресло. Ослабил галстук и закрыл глаза. Видно было, что он устал. Там, в офисе под прицельными взглядами сослуживцев Виктору приходилось сохранять лицо, со мной это было необязательно.

– Я ошибся, – сказал он, спустя пару минут тишины. Я дала ему время собраться с мыслями, к тому же свои тоже нужно было как-то структурировать, потому подошла к окну и старалась успокоиться, рассматривая привычный пейзаж. Хотя сейчас он больше не казался знакомым и родным. – Думал, Аля побоится идти ва-банк и сдавать тебя совету.

– Твоя жена годами планировала и совершала хладнокровные убийства. Глупо было думать, что она побоится очной ставки со мной.

– Это значительно усугубило ее положение. Ты и Игорь – живые напоминания, что совет не справился со своей работой.

Я пожала плечами.

– Не думаю, что Альбина сейчас задумывается о своем положении. На ее месте я хотела бы одного: чтобы все поскорее закончилось.

– У нее еще был шанс выжить. Небольшой, но…

– Виктор, – устало перебила я. – Неужели ты в самом деле считаешь, что она этого хочет?

– В смысле? – опешил он.

– Ты предал ее. Предал не раз и сейчас предаешь, встав на сторону совета. И на мою. Ее единственный и любимый сын мертв, и виновата в этом я. Я и Егор. Единственное, чего она сейчас хочет – прикопать нас. И тебя заодно. Она считает это справедливым. Альбина знает много о стриксах и понимает, что могут сделать с нами. Она умна и прекрасно осознает, что ей не выбраться. Так почему бы не прихватить с собой парочку врагов?

Виктор ответил мне каким-то странным взглядом, покачал головой.

– Вот уж не думал, что ты настолько цинична.

Я пожала плечами и усмехнулась.

– Ты сделал меня такой.

Молчаливая секретарша принесла кофе. Новенькая, я впервые видела ее здесь. Наверное, многое поменялось и еще поменяется. Но уже без меня. Когда она вышла, Виктор отхлебнул из чашки, поставил ее на стол и потер переносицу.

– Смирнову сегодня отпустили. Как я и говорил, вытащить ее было нетрудно.

– А Егор? Что будет с ним?

– Сложно сказать. Уилмор не любит делиться выводами со мной, вообще складывается впечатление, что он меня недолюбливает.