Разорванная цепь - Влад Тарханов (2014)

Павел старательно описал внешность невзрачного человечка, с которым свела его нелегкая в научной библиотеке. Описание было достаточно точным, настолько точным, что на какое-то мгновение Переделкину аж зубы свело – это был Алексей Сургачев, племянник гения, на которых так щедра была русская земля, изобретателя Егора Степановича Кашинского. Делом Кашинского генерал когда-то занимался. Сначала предлагали изобретателя закрыть, арестовать, слишком его изобретения казались опасными для современного общества, не готового принять необходимость экономить углеводородные ресурсы. По настоянию Константина Львовича Переделкина Кашинского оставили в покое, дали возможность работать, но все его работы оперативно изымались сотрудниками КГБ, вплоть до самой кончины гениального ученого-самоучки. А вот получилось так, что Сургачев сумел-таки что-то из архива старика-ученого умыкнуть. Жадное отродье. И за что продавал-то! За такую малость! А ведь был под подозрением, работали с ним. Работали да не доработали. Сумел-таки утаить… Ах ты ж… Мелкая душонка…

– Так, с этим понятно… а теперь уточни, на кого тебе покойный Растопшин указал…

– Руслан Алекперов, вот на этой визитке все было написано.

Павел протянул Переделкину картонный прямоугольник с несколькими фамилиями и телефоном. Действительно, Алекперов. Тот самый Алекперов, которого никак на чистую воду вывести не могут, покровители у него. Как начинаешь выводить на экран его связи – в самые верха уходят, далеко-далеко, даже не усмотришь, как далеко. Константин Львович уставился в другую фамилию, усмехнулся.

– А с этим… господином Ричардсоном связываться пытался?

– Да… только эти данные старые. Там уже все телефоны поменялись, да и фирмы такой не существует. А в Штатах этих Ричардсонов как собак нерезаных. И большая половина из них Адамы.

– Ну да… большая половина… Этот господин Адам Ричардсон персона в своих кругах более чем известная. Сейчас он заместитель директора ЦРУ, шишка значительная, так что, помочь с телефончиком? Связать с ним? В долю-то возьмешь?

– Константин Львович… можно мне с вами честно… Да я и так честно… извините… сбивчиво получается…

Переделкин наклонил голову, потом положил руку на плечо Павла, успокаивая его, потом медленно, с расстановкой, произнес:

– Просто сосредоточься и выскажи главную мысль. Хорошо?

– Я постараюсь, – Павел облизал губы, мгновенно пересохшие, потом выпалил, практически сжав предложение в одно слово. – Янехочувсехэтихденег. Яхочужить.

– Успокойся. Говори спокойно, хорошо…

– Понимаете, так сложилось… Мы влетели в этом деле… Но я не чувствую, что смогу этим вот изобретением купить себе спасение, мне кажется оно слишком опасным… Если тут меня хотят за него убить, почему это не могут сделать там? Я ведь там совершенно беззащитен. Это же нонсенс, я не вижу, что смогу его реализовать. Но… главное не это… моей мыслью было даже как-то вернуть эти бумаги Алекперову, но… уверен, меня это не спасет… Он не оставит мне жизнь в обмен на бумаги. Ему это не нужно.

– Здравая мысль…

– Я понимаю, что эти бумаги представляют ценность, в первую очередь для государства… Но… но я не знаю, к кому обратиться, у кого попросить защиты… И вообще, сможет ли меня кто-то в этой ситуации защитить.

– Понял тебя… И если защищать некому, ты ведь продумывал и этот вариант?

– Продумывал… Так получилось, что я вовлек в это дело еще одного человека… Это меня огорчает. Придется вместе бежать на Запад и пытаться продать эти бумаги. Других вариантов не останется.

– Ну что, Павел, спасибо тебе за откровенность. За честность спасибо.

– Да что вы, Константин Львович, наш разговор для меня такое облегчение…

– Облегчение… это возможно… Отдыхай. Не возражаешь, если я на досуге немного покумекаю над твоими проблемами, кто знает, может быть, что-нибудь да надумаю…

– Спасибо вам…

– Не за что…

Глава сорок третья