План штурма разрабатывался исходя из данных, которые удалось собрать о доме-бункере Арсения Погожина. Любое, даже самое секретное строительство делается руками гастарбайтеров. И не имеет значения, кто тут что строил: молдаване, финны, украинцы, армяне или турки – все равно это была наемная рабочая сила. Поэтому план здания был в руках нападающих. Учитывая наличие в доме доброго десятка охранников и еще четырех – снаружи, тех, что снаружи, на себя взяла группа спецназовцев, которые располагались во второй машине. А тех, что внутри просто решили обработать газом, этот газ находился в баллончиках, которые находились на ремнях у двух сотрудников, тащивших Павла. Созданный в лаборатории еще бывшего КГБ газ был бесцветным, не обладал запахом и вызывал стойкий сон практически через минуту-вторую, как попадал в организм человека. Что было самым удобным, так это то, что против газа существовал простенький антидот, который делала нападающих к действию этого газа нечувствительным. Нападающие могли входить без маски. Для сверхсекретной операции такой газ был идеален.

Они начали распыление как только оказались в доме. Теперь достаточно было просто пройтись по этажам, чтобы вырубить охрану и сигнализацию.

Извините, что я так долго описываю все происходящее. На самом деле вся операция по захвату длилась не более пятнадцати минут с момента, как группа захвата оказалась в доме Погожина. Погожин, протянув руку Роману для рукопожатия, так и впал в сон с вытянутой рукой. Заснула охрана в пультовой, так что некому было осуществить ликвидацию заключенных. А на охрану, дежурившую снаружи, неожиданно напали сразу с двух сторон. Пока группа захвата преодолевала стены, а охрана впала в секундное замешательство, их со спины атаковали ребята, сидевшие до поры до времени в машине.

Именно эту фазу операции и освобождение заложников, спрятанных в бункерах, можно было назвать собственно штурмом. Это был идеальный штурм – без выстрелов, без лишнего шума и без никому не нужных потерь.

Все было сделано просто и даже немного буднично. Странно, но именно такую работу профессионалы называют «правильной» работой. Я называю такую операцию идеальным штурмом.

Глава пятьдесят пятая

Похмелье

Москва. Одинцовский район. Молоденово. Коттедж советника Погожина. 05 апреля 2010 года.

Арсений медленно пошевелил рукой. Все тело было тяжелым, неподъемным, грузным, как будто налито свинцом, в голове гудело, а язык просто прилип к зубам. Страшно хотелось пить. Человека, который наклонился над ним, он не знал. Тот же зачем-то приподнял тяжелое веко, зачем-то покачал головой и что-то сказал кому-то вдаль. Потом Арсений почувствовал боль в руке, но в голове стало проясняться. Человек опять повернулся, что-то сказал, но теперь Арсений увидел даже кому и что говорил этот самый человечек. Он увидел старика. Ха! Он даже разобрал пару слов, но смысл сказанного к нему пока еще не доходил. О! К губам что-то прикоснулось. Влажное, наверное, ему дают пить. Пить хочется! Арсений сделал несколько глотков, но его поили чем-то соленым.

Константин Львович Переделкин, а этот старик, которого заметил Погожин, был, несомненно, он находился в превосходном расположении духа, он только что сделал очень важную работу и сумел ответить на несколько сложных вопросов. Сейчас его интересовал ответ на еще один вопрос: за сколько минут он сможет перевербовать господина Погожина? В своих умениях Константин Львович не сомневался, а вот возможности нового подопечного ему еще предстояло узнать. Теперь он ждал. Врач сказал, что антидот подействует через три минуты, а еще через минуту клиент будет адекватен. Сделав последнюю инъекцию антидота врач удалился, оставив их с глазу на глаз.