Теория невероятности - Влад Тарханов (2020)

Разъяренная женщина снова бросилась на него, внезапно осознав, что за этим чуть рыхлым телом скрывается сила. Не только душевная, но и физическая. То, что казалось слоем жира (благодаря комплекции, одежде и лицу мужчины), оказалось мышцами, которые спокойно оторвали женщину от пола и понесли в комнату, в широкую постель, которыми так славился брюссельский Хилтон. Сергей понимал, что то, что происходит нельзя назвать любовью, это просто приступ страсти – острый, горячий, но все-таки приступ. И не обязательно, что за ним (приступом) что-то важное и длительное последует.

Но сейчас, когда тела сплелись, а губы слились в поцелуе, о долгих перспективах думать не хотелось. Хотелось только любить, и быть любимым. Он сорвал лифчик и почувствовал, как ее острые соски почти впились к его грудь. Стало даже чуть больно. Он бросил взгляд вниз и понял, что это колют маленькие камешки, вставленные в сосок левой груди небольшой остроконечной сережкой.

Держись! Думал, что твои подначки приведут меня в состояние неистовства? Вот оно тебе, мое неистовство, хотел, получи! Ты сейчас будешь моим! Она попробовала своими ногами заплести ноги мужчины, в тоже время занялась расстегиванием ширинки на его брюках. Ей было приятно осознавать, что она лежит на нем и полностью контролирует ситуацию. Контролирует даже то, как он спокойно, без капли смущения, стягивает юбку с ее бедер. Хватит!

Николь резко отстранилась от мужчины и бросилась срывать с себя остатки одежды, предоставив ему возможность раздеться самому и стала подразнивать его взгляд, предоставив возможность любоваться тонкой полоской волос, спускавшихся по упругому лобку. А он без одежды оказался совсем не так плох!

«А ведь хороша, стерва! Точеная фигурка, измученная тренажерами, она ведь даже секс использует в качестве тренажера, такая ничего своего не упустит. Грудь средняя, соски маленькие, как кому, а мне нравятся, торчат в разные стороны и эта сережка, знает, чем взять! И жирка ни грамма. Крепкие бедра, интересно, она часто применяет обхват и удушение бедрами? Это же смертельное оружие. Так и хочет, чтобы я сделал первый шаг, чтобы потом повернуть все по-своему, что же… Рискнем».

Он сделал то, чего Николь, скорее всего, не ожидала. Провел рукой по ее волосам, чуть взлохматив дорогущую стрижку, потом коснулся ее ушка, она замерла, как хищница замирает перед прыжком, затем рука скользнула по ее локотку, немного не то, хотя и горячее. Вот оно! На внутренней поверхности бедра, почти под коленкой… И ее зрачки начинают расширяться, кажется, он нашел именно то, что было нужно.

И тут они кинулись друг на друга, вновь сливаясь в порыве страсти, крепкие тела, руки, ноги, все сплетается, все становится таким одинаковым, когда два тела становятся одним…

Глупости! Нет, я все равно возьму верх! И она берет верх, опрокидывая мужчину, прижимая его к простыне, она гибкими извивами тела просто вминает его в белую плоскость постели, и все ради того, чтобы ощутить его горячую плоть в себе, сдавить бедрами туловище и предаться наслаждению, вбивая его в себя так как Ей хотелось. С каждым движением она уничтожала свою неуверенность, с каждым вздохом становилась все больше ее уверенность в себе, с каждой секундой росло чувство собственного превосходства. Она его сделала!

Как часто моменты нашего кажущегося превосходства становятся моментами начала нашего падения. Под Ватерлоо, когда Веллингтон был почти что смят, когда оставался всего один рывок до решительной победы, откуда-то свалилась вся прусская армия с этим старым скрягой Блюхером и превратила империю Наполеона в развалины. Это не только история. Это такая наша странная жизнь.