Теория невероятности - Влад Тарханов (2020)

– Мне это мало интересно. Не думаю, чтобы этому господину при жизни много платили за его картинки. Сейчас, когда прошло столько лет, конечно, совсем другое дело. Но тогда… А вы обладаете ценным свойством – оставаться совершенно незаметным. Сливаться с толпой. Наверное, в вашей работе, это свойство является незаменимым?

– Мы не будем обсуждать мою работу, да и достоинства этих картин, думаю, тоже. Время у нас с вами достаточно ограниченно. Предлагаю перейти к сути разговора.

– Я не возражаю, как это говориться, вернемся к нашим баранам.

– Да, так вот, мне было бы интересно, как ваша небольшая, но дружная диаспора отреагирует на то, что кто-то из ее представителей окажется замешан в похищении человека? В похищении с целью выкупа?

– Вы что-то путаете, уважаемый. Мы мирные люди и сюда приехали только потому, что на нашей родине беда…

– Я думаю, у нас разговор не получается, уважаемый. Я наделся на то, что мы сможем откинуть какие-то условности и поговорить нормально, как полагается двум здравомыслящим мужчинам.

– Да… Я обещал одному человеку быть с вами откровенным. Но и вы не ходите вокруг да около. Клянусь Аллахом, я человек слова. Давайте к делу.

– К делу, значит к делу. Существует информация, что в Бельгии могут похитить одного состоятельного еврея. Цель – выкуп. И организуют это ваши ребята.

– Борцы за независимость не будут этим делом заниматься. У нас есть другие возможности собирать средства для нашего святого дела. Это не наш метод. Мы с таким трудом создавали, а теперь поддерживаем наш имидж борцов за свободу. Не забывайте, нам противостоит вся пропагандистская система России. И все ее спецслужбы. Нам не выгодно, чтобы наше движение связывали с террористами, типа Аль-Каиды. Но все в руке Аллаха. На все его воля. И если кто-то решиться на такое действие, он не получит нашего одобрения и поддержки. Такой станет изгоем. Поймите, уважаемый, я не могу отвечать за всех чеченцев. Среди нас есть непримиримые, среди нас есть отморозки. Прости их, Аллах! Они способны на неугодные Аллаху поступки. Но мы с ними не имеем ничего общего.

– А если предположить, что акт все-таки готовиться. Кто может его тут провести?

– Я не вижу из тех, кто сейчас в этой стране чеченца, способного на такой акт.

– Вы лукавите, господин Зураб, а говорили, что будете со мной откровенны.

В ответ Зураб недовольно передернул плечами.

– А если предположить, что некто, назовем его Саиф, прибывает завтра в Брюссель с целью организовать эту операцию, кто может стать ему помощником?

– Вы в курсе? Да, интересный вы человек, уважаемый…

Сергеев вытащил из кармана три фотографии. Он видел, что пауза, взятая его собеседником, слишком затягивается.

– Кто из этих трех?

Его оппонент посмотрел на фотографии, потом на Сергеева, уважительно кивнул головой, потом коснулся указательным пальцем правой руки к средней фотографии, повернулся, и вышел из зала.

И все-таки Алекс постарался. Сергей понимал, что и эта толика информации очень важна и очень дорого стоит. Он вернулся в офис, захватив по дороге самую подробную карты Израиля, которую сумел найти. Пообедать Сергей успел до начала встречи, при этом постарался заметить, есть ли за ним слежка. Но слежки, во всяком случае, явной слежки, не было. Никто не следил за Сергеевым и тогда, когда он покинул помещение музея. Никто не наблюдал за ним, когда он входил в офис своей корпорации. А вот на выходе из лифта Сергея караулила Марта. Она попросила его сразу же пройти к Николь.