Запрос в друзья - Лора Маршалл (2019)

Но тут мои глаза скользят с его смеющегося лица через весь зал к тому месту, где стоит Софи. Брови у нее уползли наверх, и она отчаянно жестикулирует мне. Глянув себе под ноги, я увидела, как удаляются от меня кеды Джонни. Я разжала кулак и посмотрела на пакетик, на безобидный порошок внутри него. Я вспомнила, как на меня повлиял экстази на вечеринке у Сэма: я почувствовала легкость, раскованность, радость. Что плохого произойдет, если Мария испытает то же самое? Глубоко-глубоко в душе я знала ответ на этот вопрос, но я душила его, как могла. Я заставила умолкнуть ту часть меня, которая прекрасно понимала: мы делаем это не ради того, чтобы Мария получила удовольствие, мы хотим ее унизить, мы надеемся, что она выставит себя полной идиоткой. И тогда мы войдем в историю школы как те, кто посмел зайти дальше всех остальных. Это не какие-нибудь глупые розыгрыши, трусики на флагштоке. Мы заставим всех ахнуть, когда Мария, не ведая истинной причины, выйдет вся такая раскованная, полная радости и любви. Мы хотели посмотреть, что произойдет, и это наше желание было сильней, чем тревога за собственную безопасность или безнравственность нашего поступка.

Я еще раз глянула на Софи, которая не отрывала от меня взгляда, все было понятно и без слов. У меня появилось чувство подвешенности, словно я балансирую на краю обрыва, и тут я стала падать все дальше вниз: я открыла пакетик, ссыпала порошок в стакан с колой, судорожно размешала коктейль соломинкой, желая, чтобы порошок растворился побыстрей. Я стреляла глазами по залу, но никто не обращал на меня внимания, а даже если кто-нибудь и посмотрел бы — я всего лишь размешивала напиток в своем стакане. Если слишком не присматриваться, то ни за что не увидишь, как трясутся мои руки. Я еще раз взглянула в стакан — ничего не заметно, он выглядел в точности, как раньше. До меня дошло, что я еще не пала окончательно. Я могу отнести это пойло в туалет и вылить его. Рука уже потянулась к стакану, но тут я посмотрела на Софи и увидела, что она сияет от счастья и показывает мне большой палец. Не давая себе шанса передумать, я с усилием поднялась на ноги и пошла к Марии, которая все еще стояла тумбой около танцпола.

— Это не ты должна была уйти и освободить место, а я, — сказала я. В душе у меня трубили фанфары.

Она посмотрела на меня неуверенно.

— Эстер будет тебя там ждать, когда вернется, а я пойду дальше. — Я махнула рукой в противоположный конец зала, откуда за нами наблюдала ликующая Софи. — Обещаю больше тебя не беспокоить.

Мария окинула меня недоверчивым взглядом и побрела обратно к стульям. Пока я шла к Софи, я оглянулась и увидела, как Мария нервно теребит свой кулончик-сердечко. Она взяла стакан и стала пить из него через соломинку.

Я вспоминаю все это двенадцать часов спустя, сидя на полу в спальне. Тогда я видела Марию в последний раз. Подмешав в ее стакан порошок, я поспешила доложить об этом Софи. Она была в восторге и принялась суетиться вокруг меня. Я не особо хотела принимать экстази, мне было достаточно эмоционального подъема, который я испытывала после содеянного, но Софи убедила меня в обратном. Она тоже приняла таблетку, и как только та начала действовать, повела меня на танцпол. Второй раз в жизни мне было безгранично легко, мое тело двигалось под музыку совершенно свободно. Последующие два часа мои мысли занимали лишь музыка и физическое, прямо-таки животное удовольствие от слияния с ней. Танцпол заполнялся (подозреваю, не мы одни кое-что пронесли под носом у мистера Дженкинса), и через какое-то время я потеряла всех: Сэма, Мэтта и Софи. Парни, которые раньше не замечали меня, теперь пялились, не отрываясь. У меня было чувство, что я сбросила кожу и, оставив позади себя прежнюю, оказалась там, где никто никогда не бывает.

Наконец нарисовалась Софи, ходившая в бар за водой.

— Где ты была? — спросила я ее.

— Да тут. — Она загадочно улыбнулась, больше себе самой, чем мне.