Дамир - Ирина Давыдова (2018)

Дамир переложил мена на кровать, накрывая всем своим немаленьким телом, и целуя мою шею, ключицы, а затем добрался и до груди. Стоило ему только сжать губы на соске, как мы вместе застонали, и я ощутила очередную дрожь в теле, а левая рука коснулась второй груди. Мне хотелось все больше и больше ощущать его, хотелось, чтобы он не упустил ни клеточки на моем теле. Но пока целовал грудь, я молча, с особым удовольствием принимала его ласки, глубоко дыша и постанывая.

Перебравшись на другую грудь, он принялся так же сладко посасывать сосок, прикусывать, доводить меня до исступления. Голова металась по подушке, руки раскинуты в стороны, а в зубах зажат край одеяла, чтобы в соседней комнате не услышали моих стонов. Мир сузился только до нас двоих, и хотелось, как можно дольше наслаждаться этим мгновением, чтобы запомнить навсегда то, что уже не повторится. И не потому, что больше этого не будет, нет, наоборот от того, что с такой страстью, мы будем дарить каждый раз друг другу все больше наслаждения.

Со стоном оторвавшись от моей груди, он проложил дорожку из поцелуев вниз, к пупку, и остановился на полоске трусиков, пальцами подцепив их по бокам.

— Хочешь этого? снова спросил любимый, и я кивнула, да только не сразу поняла, что он не увидит.

Убрав одеяло, я рукой коснулась его руки, крепко сжимая в знак согласия, а потом, найдя в себе силы, прошептала охрипшим голосом:

— Очень.

Я приподняла бедра и Дамир стянул по ногам надоедливую ткань, склонился и легко коснулся губами моего лобка. Он не задерживался там, лишь секундное прикосновение, после чего приподнялся и руками развел ноги, размещаясь между ними.

— Как же я скучал по тебе, моя девочка, — губы коснулись скулы, потом шеи, а левая рука нежно сжимала грудь.

— Только прошу, не применяй силу, — тихо произнесла я, короткими ноготками проводя по спине.

— Обещаю, — выдохнул он и медленно погрузился в лоно, вызывая в теле очередной спазм.

Любимый замер на несколько секунд, давая возможность мне привыкнуть к давно забытым ощущениям, а потом принялся медленно двигаться, вознося меня до небес.

Всю ночь мы занимались любовью, и Дамир ни разу не позволил себе причинить мне вред, как-то надавить морально, или унизить физически. Он был нежен и добр, ласков и горяч, постоянно доводил меня до оргазмов, а после, давал телу передышку, чтобы я могла с возобновлением его толчков снова погрузиться в пучину страсти. Этой ночью на моем теле не осталось ни одного местечка где бы не касались его губы, не было и секунды, чтобы я думала о плохом, ни разу не возникало желания остановиться. Только мы вдвоем, только наши ощущения, наша страсть и любовь, только наши тела и тихие стоны в унисон.

— Дамирушка, — позвала я, лежа спиной на его груди, и смотря на стену, которую медленно озарял рассвет.

— Ммм? устало промурлыкал он, удобно располагая подбородок у меня на макушке.

— Я люблю тебя.

Он замер, рукой сжал мою руку, и склонившись, выдохнул, оставляя поцелуй под ушком:

— Я тоже люблю тебя, очень-очень.

— Не отпускай меня ни на минутку, не позволяй быть одной, я так боюсь этого.

— Если я буду занят, всегда звони Мише, я ему доверяю, как себе. И не бойся Шираева, он тебе больше не навредит.

— Я читала сводки. У меня только один вопрос к тебе, последний, потому что к прошлому больше не хочу возвращаться.

— Слушаю.

— Мама знает, что твой отец умер?

— Нет, она давно о нем слышать не хочет. Поначалу страдала, любила, ждала, а потом осознала, что такому человеку не место в нашей жизни. Позже вышла замуж за немца и прожила с ним всю жизнь. Он два года назад умер.

— Мне очень жаль, — произнесла я, не представляя, что должна была ощущать Алина Семеновна, навсегда потеряв любимого, — А отец твой тоже был немец?

— Да, он же увёз маму в Мюнхен, но, когда я повзрослел, то уехал на Украину, позже и брата забрал.