Вкус свободы - Нидейла Нэльте (2018)

День, обещавший стать чудесным, раскалывается вдребезги, едва снимаю поле с яхты, чтобы пройти внутрь, и слышу крики Антера.

С ужасом бросаюсь в каюту, и только там немного прихожу в себя. Кажется, всего лишь кошмар. Это на тебя так перспектива позировать перед аристократками подействовала? Сразу воспоминания налетели? Извёлся же, наверное, от ожидания.

Лоб в испарине, тело выгибается, даже вытаскиваю пульт из местного небольшого сейфа, удостовериться, не воздействуют ли через него. Нет, похоже, организм сам выдаёт кульбиты.

Пытаюсь разбудить, Антера ощутимо трясёт, открывает глаза, но не узнаёт, шарахается, потом вдруг наоборот, обнимает. Дышит тяжело, прижимаю к себе, глажу по голове, шепчу успокаивающую чушь. Ерунда, родной, это всего лишь сон. Когда-нибудь, я очень надеюсь, кошмары перестанут к тебе приходить.

Антер

Прихожу в себя, сжимая Тали, мягкое прикосновение волос к лицу. Чёрт, кажется, сон. Всего лишь сон, а такой реалистичный, пробирающий. Тали, холодная и насмешливая, устраивает презентацию в Амирином стиле. Ещё более недосягаемая. Хозяйка.

Кажется, я схожу с ума. Или давно уже сошёл.

Нужно, наверное, извиниться, что разбудил, но язык не слушается. Да и говорить ничего не хочется. А ещё больше не хочется отпускать. Тали что-то шепчет, не слышу слов, только успокаивающий мелодичный голос. Вот дурак, ну что она со мной возится, как с маленьким! Кошмар, подумаешь. Будто они мне раньше не снились. Ещё и наяву продолжались.

— Простите… — пытаюсь начать, останавливаюсь. Нужно как-то отучаться называть госпожой, не нравится ей это. А уж мне-то как не нравится. Но с кровью вбитое в подкорку обращение выскакивает скорее, чем успеваю сообразить.

— Порядок? — спрашивает.

Заставляю себя посмотреть на неё. Весело улыбается. Жалость — последнее, что хотелось бы видеть в твоих глазах, Тали. Спасибо, что в такие моменты нахожу в них только понимание.

— Беспорядок, — хмыкаю. — Чип мусорит.

Смеётся, вдруг оглядывается, как если бы что-то забыла.

— Сейчас, — мягко высвобождается, трясу головой, будто можно вытрясти остатки мерзостного сна. До сих пор словно липкие прикосновения на теле, и надпись огнём горит. Тали втягивает ещё какие-то сумки — бросила на палубе, что ли, — отмахивается от моих попыток помочь. Обнаруживаю, что она одета. Неужели домой ездила? Забыла что-то? А, ну да, Смиру завезти. Зачем в такую рань?!

— Я знаю, куда тебе сейчас хочется больше всего, — смеётся. — Иди, я разберусь.

Больше всего мне хотелось бы снова тебя обнять. И не только…

Чёрт, отворачиваюсь в поисках полотенца, а то даже после ночных кошмаров мысли о твоём гибком теле вызывают устойчивые, всё более болезненные реакции.

Если забыть о несбыточных мечтах, то да, мне больше всего хочется в душ. Смыть эту въевшуюся дрянь.

Тамалия

Пока Антер моется, успеваю разместить оборудование, потом он разгружает доставленные продукты. Оказывается, всё ещё утро. Общий отъезд запланирован на вторую половину дня, но как-то глупо сидеть в яхте на причале. Ещё раз продумываю, всё ли сделала, всё ли предусмотрела. Кажется, ничего не упустила. Даю судну мысленный приказ выходить к полосе маяков. Пока Олинка не проснулась и не взяла в свои руки месть девице, покусившейся на Антера впереди её драгоценной особы.

Захватывающее ощущение, палуба абсолютно пуста, только сверху рассекает воздух навес из сложенных крыльев — каждая линия точно выверена, радует глаза, отзывается в сердце ожиданием скорости, полёта, солёного ветра. Стою на носу, опираюсь спиной на перила, оглядываю своё временное убежище, испытываю странное двойственное чувство — с одной стороны, предвкушение поездки, с другой — переживаю, что там нас ждёт. И эти ещё зелёные тени…

— Уже плывём? — интересуется Антер, поднимаясь из каюты.

— Есть возражения? — усмехаюсь. Качает головой. Оглядывается, подходит.