Любимая чужая - Надежда Волгина (2020)

По мере того, как этот мужчина вбивался в меня, росло мое отчаяние. Мне хотелось умереть, потому что случилось то, чего я больше всего боялась. Он не оставил мне выбора, даже не пожелал выслушать. Взял силой, словно заклеймил меня. А когда излился, и я нашла в себе силы отползти от него, преодолевая тряску во всем теле, проговорил:

– Завтра ты позвонишь Артему и скажешь, что между вами все кончено, что все было ошибкой, и ты его не любишь.

– Никогда я не сделаю этого! – ощетинилась я, не узнавая себя. Откуда только взялись силы.

– Сделаешь, дорогая, – ехидно улыбнулся Андрей, надевая халат и завязывая пояс. – Сделаешь, потому что иначе я уничтожу все, к чему он стремился, что строил годами. Я уничтожу его жизнь, и виновата в этом будешь только ты. Поверь, я не остановлюсь ни перед чем. Так каков будет твой ответ сейчас? – в ожидании смотрел он на меня.

Слезы вновь брызнули из моих глаз.

– Андрей, опомнись, так нельзя! – попыталась я воззвать к его разуму.

– Я жду ответ, – и холод в глазах и голосе.

– Я люблю его! И это твой сын!.. Пожалуйста, отпусти нас, – подползла я к нему.

Сейчас мне было плевать на то, как выгляжу. Рыдания сотрясали тело, а в голове билась единственное слово «Отпусти!»

– Ты меня не услышала, жаль, – мягко убрал Андрей с себя мои руки и чуть отодвинул. Сам направился к двери, но не доходя до нее повернулся. – Значит, мне придется его уничтожить.

Он сумасшедший! – прострелила голову мысль. И он выполнит свою угрозу, если…

– Хорошо, – уронила я голову на грудь. – Я сделаю так, как ты велишь. Только не трогай Артема.

– Я знал, что ты умная девочка, – улыбнулся он мне от двери. – А теперь спи. Завтра мы вернемся к этому разговору.

У меня саднило между ног, но во сто крат сильнее болела душа. Сейчас началась ее агония. И длиться она будет до тех пор, пока не умру. Если я только не найду способ спасти себя и Артема.

Глава 11

Завтра мой День рождения. Мне исполнится девятнадцать лет. Я точно знаю, что исполнится, потому что точно доживу до завтра. Доживу так же, как жила эти две недели – машинально и практически не покидая пределов своей комнаты. Забыт был сад, в моем воображении деревья в нем стояли голые и скрюченные в агонии смерти.

Я отказалась спускаться в столовую, и чтобы Андрею заставить меня это сделать, пришлось бы прибегнуть к силе, чего он, слава богу, не сделал, а лишь распорядился, чтобы еду мне приносили в комнату.

Я перестала посещать психолога после единственного занятия, на которое меня отвез Андрей, пожелав присутствовать на том, и в течение которого я не открыла глаз и не произнесла ни слова. Пять минут я ждала его в коридоре, а потом он вышел от психолога с ледяной маской на лице и заявил, что занятий больше не будет.

Мне не разрешено было покидать пределов территории его особняка, в чем я убедилась на следующий же день, когда собралась сделать это навсегда – уйти от него. Охранник на выходе заявил, что получил четкие инструкции не выпускать меня.

Так же, меня лишили интернета и телефонной связи, хоть из номеров у меня и были сохранены в новом телефоне Андрея, Дениса и… Артема. Но телефон таинственным образом исчез из моей комнаты.

Одно немного не радовало нет, но позволяло агонизировать мне медленно и не столь мучительно: Андрей больше не пытался взять меня силой, хоть ни о каком желании с моей стороны и не могло быть речи. Спали мы теперь отдельно, и ко мне он не приходил.

После той ночи, которая стала очередным кульминационным моментом в моей жизни, Андрей вернулся к нашему разговору, как и обещал. Сделал это за завтраком, куда я тогда еще спустилась в надежде достучаться до его разума.

– Тебя ждет одно дело, – проговорил он, как только закончился завтрак, который прошел в звенящей тишине.

Я все ждала его окончания, собираясь начать разговор, но Андрей опередил меня.

– Какое?