У нас есть мы - Горюнова Ирина Стояновна (2013)

Вагон метрополитеновского поезда закрывается, и ты видишь, как она остается на перроне, держа в ладошке отданное тобой обручальное кольцо, и ты хочешь вернуть этот чертов миг назад, отмотать пленку, чтобы не видеть ее боли, не ощущать свою болезненную ненужность и отчаянность, когда так тянет холодная осенняя вода в черную глубину под Аничковым мостом или любым, на хрен, другим мостом какого-либо безымянного города N. Я нем-нем-могу без тебя, слышишь? Но эти слова уносит грохот мчащегося в туннеле поезда, потому что они застревают в твоей глотке в самый неподходящий момент, просачиваются лишь слезами в холодную подушку глухой ночью в безумном полусне, ведь ты прячешь их и от себя тоже, правда? Прячешь, оберегая покой, призрачный, ненастоящий, воображаемый покой как иллюзию буддистского спокойствия, скованного на твоем лице тонкой пленкой маски, очередной маски, которую ты достала из косметички, словно блеск для губ, и медленно нанесла перед свиданием. Сколько их хранится в сумочке рядом с ключами от квартиры, носовым платком, пачкой «Алкозельцера» и контактными линзами? А вы не носите с собой на всякий случай запасные трусы? Ну, мало ли, чтобы не возвращаться домой, случись переночевать где-либо в более приятном месте? Знаете, а я еще беру зарядку для телефона – у него так быстро садится батарейка…

* * *

Так не бывает. Ну так же не бывает, чтобы вот всё сразу и хорошо. Тем более в нашем возрасте, когда уже голова порой оказывается на плечах, а не у кого-то между ног.

Максим упоминает в разговоре имена бывших, рассказывает, как дарила им кольца, и где они проводили медовый месяц, или как покупали вместе диван, и не хочет, черт подери, замечать, что то, что было «до», надо оставить там, не возвращаться туда, потому как мало ли – тянет обратно, что ж ты здесь-то делаешь и почему твоя рука гладит мои плечи, а не те, что были когда-то… Ты так больна, что ядом, выпитым от другой, пытаешься отравить и эту хрупкую сказку, а она превратится в печальный мультфильм про то, как ежик в тумане бродит и ищет… что он там может искать, одетый в свои растопорщенные иголки и с жалким узелком в лапах?

* * *

Она посмотрела на некое количество бездумно написанных ею буковок и, не читая, отправила письмо. Когда оно дойдет до адресата? Ее Максим была настолько неуправляема и непознаваема, что могла открыть почту как в тот же самый миг ее получения, так и через месяц, два, три… Какая теперь разница? Всё равно это рано или поздно случилось бы, хотя кольцо, обручальное кольцо, до сих пор красовалось на ее пальце, но теперь оно было не теплой и живой золотой полоской, а скорее свинцовым и холодным обручем, не дающим освободиться и тянущим в глубь зеркальной воды рек. Она боялась мостов, боялась, что закружится голова и не будет сил отвести взор от ледяной глубины, притягивающей и зовущей к себе именно ее. Телефон давно не звонил, вернее, звонил, но оттуда высвечивались совершенно иные номера, а набрать ТОТ номер самой не хватало сил – зачем продолжать игру, когда кристально ясно, куда она в итоге заведет… Интуиция ясно подсказывала показания барометра и перспективы – вернее, их отсутствие. Мечтаемая сказка уже превращалась в каждодневный или через-день-дневный ад неприятия того-сего-пятого-десятого и нежелания мириться с разными разностями. Какая уж тут любовь, когда тебе говорят: «Ты должна меня любить БЕЗУСЛОВНО, и всё будет хорошо», а ты смотришь и понимаешь, что с той-то стороны безусловности кот наплакал – скорее даже какая-то серая оголодавшая мышь нарыдала.