Пальцем в небо - Маргарита Ардо (2019)

— В полиции он откупится и может нам всё испортить, — угрюмо признал Джек, — особенно, если подтянет своих сообщничков из Камарадос. Видела за забором пикетчков? Нет? А они стоят… Но внутрь их терминаторы Меделин не пускают. И не пустят. Ты сама как? Не устала, малышка?

— Нет, — соврала я. Подошла к Джеку, откинувшемуся на высокую спинку кресла. Мой взгляд снова упал на фотографию немецкой семьи в рамке. — А знаешь, странно…

— Что странно?

— Да вот эта фотография.

Я покрутила в пальцах рамку, аккуратно отогнула железный крючок и вытянула из-под стекла распечатанное фото. На той стороне было написано: «Берлин, 2016-й. Наша улица. От Матиаса, Норы и Франца. Скучаем!». За весёлыми немцами был виден угол дома с табличкой: «49, Веберштрассе». Мне стало крайне жаль их всех, но тотчас что-то зацарапалось в душе, звякнуло и осыпалось опасными осколками, словно разбитое зеркало вокруг босых ног. Догадка? Я пробормотала:

— Скажи, Джек, если б ты сбегал с деньгами компании, понимая, что горячие венесуэльцы или страшно активный инвестор захотят отомстить, ты бы оставлял вот это? Ну, или, грубо говоря, фото нашего небоскрёба и меня на фоне? С номером 42-й улицы?

Джек моргнул. Взял у меня из рук фотографию и внимательно её осмотрел.

— Ты думаешь, что Бергштоффа подставили, Сандра?… Зачем?!

— Чтобы потом подставить тебя.

— Не слишком ли сложно? — Джек задумался и вдруг проговорил вслух то, что вертелось у меня на языке. — Но с другой стороны, если деньги на счетах компании на месте, зарплаты выплачиваются, работа идёт, какой смысл в забастовке? А когда такой хаос, мой приезд был просто неизбежен! Но ради меня целый завод?! — Джек стукнул кулаком по столу, сдвинул брови к переносице. — Знаешь, что это значит?

— Что? — тихо спросила я.

— А то, что сумма махинаций так велика, что тянет на большой срок, если не на пожизненное. И речь идёт даже не о миллионах долларов… — так же тихо ответил мой мужчина.

Меня сковал страх.

— Я боюсь за тебя Джек!

— Не стоит, — тёмно усмехнулся он и добавил: — Ты видишь, я крепкий.

— Может, всё-таки вызовем полицию?

— Чтобы они грабанули компанию повторно?

— А вдруг нет?

— Плавали, знаем, — хмуро ответил Джек. — Малышка, я разберусь. Ты не волнуйся. Просто продолжай заниматься организацией праздника и поставками продпайка из России, хорошо? А мне доверь весь шмурдяк. — Он потёр лоб и улыбнулся: — Выше нос! Я ведь умный у тебя.

— Хорошо.

Я взяла ноутбук и пошла в приёмную. Пока, к счастью, там не было Аурелии, но я её снова зашлю, если вернётся. Вспомнив о ней, я вздрогнула от брезгливости, протёрла красное кресло влажной салфеткой и стол. Лишь потом села. Может быть, предательство и не пахнет, но мне казалось, что им провонялась вся приёмная.

Время не терпело философствований. Я взяла телефон в одну руку, другой открыла крышку ноутбука, и всё завертелось. Двое стройных айтишников ходили туда-сюда, судя по звуку, подскакивая и теряя очки от рёва Джека в ответ на их «es imposible[35]». Кажется, ребятам пришлось разложить на атомы почту и компьютер генерального директора. А потом выискивать во всей корпоративной почте любые сообщения в штаб-квартиру в Нью-Йорке. Фильтровать и выискивать, и снова фильтровать в поиске кротов. А толстый их коллега с тремя подбородками, от которого за версту несло сладкой ватой, как выяснилось, был почти хакером. Джек их усадил в переговорную справа от приёмной, и там вместе с низенькой очкастой бухгалтершей на платформе, сладкий хакер потел и выискивал электронные следы пропавших со счетов денег. Пока неудачно, как я поняла по доносившимся до меня из открытых дверей интонациям.