Пальцем в небо - Маргарита Ардо (2019)

И потому я съела в два глотка свой лимонный пирог, заказала стэйк, салат, и две порции картошки, чаю, соку и чизкейк. Затем положила на стол толстый отчёт и принялась читать. Всё равно домой возвращаться не стоило. Если эти бумаги несли в себе то, что я думаю, Майк Девенпорт наверняка нагрянет в гости…

* * *

— Фу таким скучным быть! — сказала я отчёту.

От сухих данных меня уже мутило и я встала из-за стола. На улице расправила плечи и вдохнула холодного воздуха. Здание Нью-Йорк Таймс сияло по левую руку ледяным отсветом бесконечных стёкол. Я к нему уже начала привыкать, как к чему-то обыденному. Надо же! Я направилась в сторону Таймс-сквер и, подумав о том, что пора снова включить Штирлица, обналичила некоторую сумму с карточки. Разумно было бы и мобильный отключить, но мог позвонить Джек.

К тому же, — подзуживал ехидно внутренний голос, — а не заигралась ли ты, Саша, в разведчика?

Может, и нет. Когда большие деньги на кону, люди поступают всяко. Судя по циферкам, так тщательно собранным Джеком, речь шла не о больших деньгах, а об очень больших… Жалко, что я не финансовый гений! Так бы глянуть на все эти числа, вжик, и готово! Ан нет…

Уже очень хотелось домой, надеть мои мишковые штаны и маечку, сбросить сапоги, наконец, и пошлёпать по полу босиком. Нельзя. На телефоне штук сто пропущенных звонков от Шерил. Странно, что Джек её не раскусил, ведь он разбирается в людях…

Я забронировала номер в гостинице в двух шагах отсюда, удивив парня на ресепшене, когда расплачивалась наличкой.

«Да-да, — хотелось мне буркнуть в ответ на расширенные глаза, — русская мафия, разве не видно?»

Китёнок в животе требовал от меня поспать, любимый кит где-то там в жаркой стране ждал моей помощи, корпоративные акулы надеялись, что у меня ничего не выйдет. А мои нервы звенели от напряжения, и голова уже ничего не соображала. Говорят, с беременностью глупеют…

Так, поглупею ровно в тот момент, когда вытащу Джека, и тогда сразу же начну ныть, капризничать и выпендриваться, как положено при буйстве гормонов, — пообещала я своему организму и разрешила себе бухнуться на белоснежную кровать в узком номере. Выключилась на полчаса. Потом умылась, глянула на свои слегка ошизевшие от происходящего глаза и снова пошла в Вольфганг-Стэйк-хауз. Хэмингуэй роман писал в кафе, а я буду зарываться в отчёт о продаже акций, пока не выпью у них все смузи, соки и безалкогольные глинтвейны, а в номере я снова захочу спать. Я застыла на секунду у входа в Нью-Йорк Таймс, вспомнила о Томе Лебовски. Но он не появился, как в сказке, из дверей и не засиял своей белозубой улыбкой, как Мистер Успешность.

Зачем он мне вспомнился? Не знаю. Но со второй мыслью — о многочисленности тиражей газеты, и ко мне пришла здравая идея: сделать несколько копий отчёта, пару разослать с курьерской почтой до востребования, как в детективах делают, оригинал оставить в номере, а на оставшейся копии безжалостно чёркать и оставлять пометки, чтобы в голове всё не путалось.

Гугл подсказал, где это сделать. И час спустя я заняла своё место в ресторане у окна, вооружившись разноцветными фломастерами, стикерами, блокнотом и планшетом. Грызть монолит цифр, рисуя цветочки красненьким на полях, оказалось приятнее. Джека бы подбросило, увидь он, что я вытворяю на его отчёте. Но с разноцветными чубзиками, стрелками и звездочками пакеты акций, котировки и разница цен перестали вызывать ощущение, будто я песок жую. Тем более, что жевала я клубничный чизкейк. Двое официантов поглядывали на меня с любопытством. Кажется, они поспорили, сколько в меня ещё влезет. А, и ладно!

Я поставила пятно на странице, где говорилось об очередном бэйпеке — обратном выкупе акций компанией, и замерла. На меня накатила волной эйфория, я выбросила руки с ложкой и фломастером вверх и воскликнула:

— Ура!