Пальцем в небо - Маргарита Ардо (2019)

Смуглый, холёный мужчина с кривым носом присоединился к оппозиции и замахал руками над головой, что-то выкрикивая.

Джек ткнул в него пальцем.

— Мигел Брандау говорит, что это невозможно! А вы спросите сами у него, какая у него зарплата по договору, и сколько он получит отступных в случае закрытия компании, а? И сколько ему заплатили за провокацию и простой предприятия! Он делает всё, чтобы ни сегодня, ни завтра мы не заработали. Знаете, чем это кончится?! Армией на территории и национализацией завода! Хотите?!

Люди зароптали опять.

Бас Джека громыхал, не позволяя никому засомневаться.

— У вас нет отступных и откатов! У меня — тоже нет! Потому что я практически все свои деньги вложил в завод! И это значит — я поверил в вас! В каждого! Не верите? Мне плевать, я — не принцесса, чтобы расстраиваться! Я приехал спасать ваши задницы и работать! И давать работу вам! Сегодня, завтра! Мы вместе переступим через трудности! Через хренову инфляцию! Мы сохраним компанию! И чёрт меня побери, будем бороться! За то, чтобы жить и работать! Хренова революция за воротами! Но люди будут пить и покупать наши напитки!

Бурные овации и крики Оле словно придали ему больше сил, а я с восхищением вновь видела вибрирующую, несокрушимую энергию Джека — моего революционера, корсара, идущего на абордаж с одной пушкой против военного эсминца! Как же я гордилась им! Сейчас и всегда!

— Брандау скажет: у нас проблемы с поставками сахара! А мы ответим: да пошёл ты! И будем выпускать в жестяных банках пинью со стевией, пино-коладу с естественной сладостью кокосового молока и много-много натуральных соков! Давайте порвём всех с нашими, исконными, венесуэльскими напитками, вкуснее которых ничего нет на свете! Венсеремос! — выбросил вперёд кулак Джек.

Выкрики: «Он предаст вас! Обманет! Прочь янки!» заглушало общее скандирование:

— Венсеремос! Мы победим!

Я замерла от восторга и гордости: мой Джек завоевал их! Я знала, что он сможет, нужно было только чуть-чуть помочь…

И вдруг кто-то вскрикнул. Я глянула за край толпы, и мне тоже захотелось кричать от ужаса: из-за здания центрального офиса к стоянке, превратившейся в площадь для митинга, выезжали два белых бронетранспортёра с пушками на крыше в сопровождении чёрных вооружённых мотоциклистов. Отчаянно сигналя, они ехали прямо на толпу.

Правительство направило армию разогнать забастовку?! Как с врачами?!

Я забыла, как дышать. Рабочие расступались в страхе, охранники спрятали свои автоматы. Джек стал белым, как стена, сжал кулаки. Тихо выругался.

Слово «предательство» с волной страха и возмущения витало над стоянкой. Первый бронетранспортёр остановился в нескольких метрах от трибуны, разделив забастовщиков. Мотоциклисты и вторая машина преградили пути к отступлению. Из люка первого показалась голова военного. Он сказал в рупор:

— Забастовки и акции протеста запрещены правительством! Освободите вашего владельца и расходитесь! Иначе мы применим силу.

Голос Марии над моим ухом охрип. Толпа притихла. О погибших при подавлении общенациональной забастовки слышали все. Мне вспомнились струйки слезоточивого газа и старушка с флагом на плечах, вышедшая защищать врачей. Я шагнула вперёд к Джеку, но он отстранил меня и одной рукой завёл за спину. А второй поднёс громкоговоритель ко рту и произнёс медленно, почти по слогам:

— Сеньоры военные, произошла ошибка. Я — владелец, Джек Рэндалл, и, как видите, я свободен. «Оле-Ола Венезолан Бебидаз» работает в стандартном режиме.

Возникла напряжённая пауза. Мне показалось, что я слышу биение собственного сердца и жужжание насекомых над горячим асфальтом.

— Что тогда за скопление? — раздалось в рупор.

Джек, не раздумывая, ответил:

— Общее собрание. Мы переходим на новые способы производства. Открываем новую линию продуктов. Я решил объявить об этом лично всем сотрудникам компании. Мы находимся на территории завода. Разве это запрещено законом?