Ленинград - 43 - Владислав Савин (2014)

20-го к нам в расположение прибыл с инспекцией этот полковник, что он инспектировал я так и не узнал, но он увидел подчиненных мне строителей-«ниггеров» играющих в футбол вместо работы (я уже говорил что заставить их работать можно только плеткой), хотя практически все по оборудованию позиций было сделано. Полковник после увиденного ворвался в мой штабной кабинет и потребовал немедленно снять дивизион с позиции и переместить его на восток, так как тут мы по его мнению прохлаждаемся, а там гунны могут прорваться и уничтожить тут всех. Слова, которые он при этом произносил, я не буду приводить, их не произносят в приличном обществе. Я потребовал письменный приказ от начальника штаба дивизии. После этого он пообещал, что обеспечит мне большие проблемы с продвижением по службе. Я снова повторил свое требование о письменном приказе. В ответ он обозвал меня трусом и свиньей. В кабинет мы были одни. Я не выдержал и ударил его в лицо, разбив ему нос, полковник упал, потом поднялся, пригрозил что у меня будут большие проблемы и ушел, громко хлопнув дверью.

Где-то через пару часов мне посыльный доставил приказ. По которому я должен был выдвинуться на восток от Лиссабона на 60 км в местность Виндаж-Новаж к вечеру текущего дня, где поступить в распоряжение полковника Малькольма для поддержки обороны в районе Монтемор. В приказе указывалось что переместиться должен весь дивизион в составе трех батарей (так было написано). Нас должны были включить в существующую систему обороны и поэтому наш радар мы могли сразу не брать, да и на его демонтаж и сборку требовалось два дня. Зато мы брали с собой большинство боеприпасов и топлива, хотя их и так было не много, так же мы забирали почти все ПВО дивизиона, оставив лишь одну батарею прикрывать наши тыловые подразделения в городе и артиллерийский радар. Видимо про нашу четвертую батарею никто не вспомнил, а полковник не видел ее позицию, он вломился в мой кабинет прежде, чем успел там побывать.

Нам даже не выделили ПВО на маршрут, как я потом уже узнал, что инициатором и составителем приказа был ЭТОТ полковник, но о прикрытии на маршруте он не побеспокоился. Я конечно мог отказаться от выполнения такого приказа, но на самом деле парням требовалась наша помощь — гунны очень сильно давили на нашу оборону. В результате нас почти сразу после переправы через реку атаковали «фоккеры», и мы потеряли треть дивизиона, а также много боеприпасов и топлива. Второй раз нас атаковали уже на подходе к Вендажу, там нас прикрыло местное ПВО, но хвосту моей колонны все равно досталось — в итоге на место прибыло только семь орудий из двенадцати, причем едва с половиной боекомлекта.

Потом мы лихорадочно занимали и оборудовали позиции и отражали атаки гуннов. Мы смогли их там задержать более чем на сутки, но у нас закончились боеприпасы, и мы вынуждены были отходить, выведя из строя последние три уцелевшие пушки. Если бы мою колонну прикрыли на всем марше и мы достигли бы точки в полном составе, мы смогли бы еще на сутки задержать гуннов, а там как знать может и удержать плацдарм. Нам повезло в отступлении примкнуть к одной из боевых групп Второй дивизии, отброшенной сюда, на север. И вот, я здесь. А оставшаяся 4-я батарея в это время одна отражала высадку немецкого десанта в порт. Мне рассказали, что они вели огонь до последнего снаряда и их уже потом сровняли с землей орудия линкоров этих макаронников. Очень жаль этих отважных парней, для меня было честью быть с ними в одном строю…

— Майор, могу сообщить вам, что капитан Полянский не погиб. Но говоря неофициально, нам всем было бы гораздо лучше, если бы сами указали полковнику Вульфу на его оплошность, и наличие у вас четвертой батареи! Полянский оказался слишком хорошим артиллеристом. И лучше бы он не геройствовал, черт побери! Прочтите его свидетельские показания.

Том Полански, капитан 244 батальона полевой артиллерии