Беглец - Виталий Останин

— Сообщение от Ля Ина, Хранителя Реки, доставили в Поян три дня назад. Оттуда его уже переправили в Юйчжан, а У Ваньнан послал мне вслед конного гонца, поскольку не знал, что можно отправлять в Хоугуань птицей. Я велела ему начинать мобилизацию, но он, я думаю, и без приказов уже это сделал. Во то время, как нашим шпионам стало известно о готовящемся сражении, Гэ Дэмин вошел в Даньян. Речные города встали на его сторону и усилили его войско.

Три дня… Ну, не так плохо, можно даже сказать, оперативно в нынешних условиях. А вот новости про Даньян (а еще в коалицию инчуаньского вана вошли Цзанся, Лунцзян, Жунань и Гуанлин[6]) печалили. Цзанся, кстати, был в числе тех, кто входил в союз с Чэном Шу, и я так-то рассчитывал, что он тоже достанется мне. Облом.

— Большое войско собралось?

— В сообщении говорится о двухстах тысячах пехоты и конницы.

— Что?!

— Также Ля Ин упоминал кавалерию наемников-хунну и около двух сотен боевых джонок когурё.

— Двести тысяч?!

— Да. А ты в это время любезничаешь с моим отцом, который был дружен с Гэ Дэмином. Нам нужно брать его под арест и спешить к Пояну, чтобы отражать вторжение!

Девушка вновь вонзила в меня свирепый взгляд, мол, это твой промах! Я быстренько произвел подсчет в голове и понял, что она ошибается. Если бы десять дней назад ее папка и правда отправил сообщение своему давнишнему приятелю, оно бы, конечно, уже дошло. А вот силы свои великие правитель Инчуаня никак бы собрать не успел. И уж точно не успел бы дотопать до Даньяня. Только для того, чтобы добраться до реки, его армии потребовалось бы две недели. А значит, как ни велико было искушение валить все на тестя, он к новому вторжению не имел никакого отношения. Поскольку как раз в это время сидел в подземелье.

Все это я рассказал жене. Как и прочие новости — наш враг был Великим Мастером, мы его победили, отца освободили из-под замка, а ты, дорогая, скоро официально возглавишь фракцию своего отца. Благоверная от этих известий немного подвисла, потом сходила к сидящему в соседней комнате Чэну Шу и наорала на него. Вернувшись, расплакалась и ближайшие полчаса ни к каким осмысленным действиям была не готова.

— Он ни при чем… — тихонько всхлипнула она в очередной раз.

Я так-то понимал, что для дочери было отрадно узнать, что ее отец не желал ее убивать. Такой камень с души, и все такое, только вот у нас вторжение на носу! Самое большое на моей короткой памяти!

С одной стороны, вести супруга принесла даже не тревожные — смертельные. Войско вторжения в двести тысяч — это очень много. Поддержка корейского наемного флота, хуннской северной кавалерии и переход Цзянся с Даньянем на сторону врага — тоже в своем роде гвозди в крышку гроба Вэнь. Одно радовало — переправить через Янцзы две сотни тысяч воинов — задача для нынешнего времени и уровня технологий нетривиальная. И даже если Гэ Дэмин начнет подготовку прямо сейчас, у нас еще останется достаточно времени, чтобы подготовиться и встретить врага во всеоружии.

— Юэ, милая… Хватит слякоть разводить.

Я привлек девушку к себе, несмотря на попытку отстраниться. Обнял, поцеловал в висок. Вытер пальцем слезу, повисшую на кончике носа.

— Я думала, что он хотел меня убить… — прошептала та, пряча лицо у меня на груди.

Крепко ее приложило! До сих пор в себя не пришла. А ведь все это время держалась так, будто предательство собственного отца ее максимум расстроило. Ну, может быть, огорчило. Умеет лицо держать, нечего сказать. Правда, когда истина стала известна, все эти возведенные плотины внутри снесло мощной волной облегчения.

— Ну, не убил же, — глупо пошутил я, не зная, что еще можно сказать в таких обстоятельствах. С женской слякотью я никогда не умел бороться.