Беглец - Виталий Останин

С тем же успехом можно было попытаться погасить степной пожар сильным ветром. Глядя на меня, люди кивали, в унисон заверяли, что, конечно же, будут хранить эту тайну. Но я понимал, что, стоит им выйти из леса, и информация о том, что Стратег Вэнь жив, полетит во городам и весям. Тут бабы проговорятся, там мужики в трактире растреплют. Две-три недели — и это оптимистичный прогноз — и информация о чудесном воскрешении главы фракции дойдет до моего тестя.

Правду говорят: не делай добра — не получишь зла!

Глава 68. Старший ученик

Всю мою жизнь здесь можно выразить одной фразой: вроде бы все, за что берусь, получается, а по итогу выходит какая-то шляпа. Принял предложение богини — попал на кабальный договор. Получил от нее интерфейс для работы с ци — нарвался на неудовольствие других богов. С Янь-ваном все наперекосяк пошло и закончилось проклятием. Фракцию свою из-под удара вывел, но по итогу остался один.

Даже с крестьянами этими… Вроде спасти-то спас, но в результате спалился и превратился из тайно действующей фигуры, планирующей триумфальное возвращение, в беглеца. Пока меня еще не преследовали, но я прекрасно понимал, что это лишь вопрос времени.

Что будет дальше, представлял довольно отчетливо. Через несколько дней «желтые» доведут пленников-разбойников до Юйчжана. Там кто-нибудь обязательно расскажет под винишко фрагмент китайского народного эпоса: «Белый Тигр Юга освобождает похищенных крестьян». Сидящие на окладе у тестя шпионы услышат это и захотят проверить — на это уйдет еще пара дней. На третий в Линьхай полетит голубь с докладом о том, что предательски убитый Вэнь Тай, оказывается, жив и вполне прекрасно себя чувствует. День, может быть, два Чэн Шу будет думать и советоваться с евнухами. Потом, скорее всего, начнет задавать дочке неудобные вопросы.

Последнее не так страшно — Юлька отмажется, девка она умная. Скажет, что сама присутствовала на похоронах, а слухи распространяют невежественные селяне. Или намекнет, что информацию запустили его союзники, желающие сделать из фигуры невинно убиенного Стратега мученика и тем ослабить позиции хранителя Нефритовой Императорской Печати. Батя ее сделает вид, что поверил — не убьет же он ее в самом деле. А сам отправит на поиски людей. Того же владетеля Чаньши попросит пристально посмотреть на всех путников, пересекающих границы его уезда.

С этим он, конечно, опоздал. Чаньшу я уже прошел и даже углубился в леса уезда Улина. Там ему меня будет сложнее отыскать, хотя границы владений удельных князей никогда, даже при Хань, не являлись препятствием для охотников за головами. А с ресурсами тестя они вообще куда угодно полезут. Да и сам Чэн Шу чертовски мотивированный мужик.

Из плюсов — тут ничего не делается быстро. Более того, сами китайцы способны забюрократить любой процесс до такого состояния, что к моменту поступления приказа исполнителю уже не вполне понятно будет, что сделать надо. Пока уточнят, пока разберутся, пока накажут невиновных и наградят виноватых — много времени пройдет. Еще неделя, скажем.

Из минусов — вопрос скорости касается и меня. В хороший день мы с Лисой делали двадцать километров — это если было хоть какое-то подобие дороги. Если перли по пересеченке, то и того меньше — десять-пятнадцать кэмэ. И коза эта хвостатая, понимая, что время не на нашей стороне, упрямо отказывалась поработать верховым животным.

Главное, в бою без проблем! Нужда припирала, и я моментально превращался в лисьего наездника. Но стоило опасности отступить, как сразу начинались закидоны и полное отсутствие намерений сотрудничать.

Вот и сейчас мы с ней неторопливо брели по зарослям, переругиваясь по пути.

— Откуда этот эгоизм, вообще, вот скажи? — спрашивал я, отводя рукой низко висящую лиану от лица. — Уже бы в Улине были, монахов этих искали. Нет, прем через лес пешком! Ни ты быстрее не можешь, потому как от меня оторваться не в состоянии, ни я.