Миллионщик - Анатолий Подшивалов (2020)

— У Георгия признаки распада верхушки левого легкого — именно оттуда идет поток бактерий. Видимо, там сформировалась полость, открытая в бронх, таких больных лечить трудно. В ВМА есть несколько подобных больных, которые получают второй мой новый препарат — Тубецид. Из пятерых больных за год с небольшим двое скончалось, трое еще не закончили лечение. Сейчас посмотрим, сколько они выделяют палочек, тогда будет ясен прогноз. Алышевский, конечно, паршивый лечебник, но он отличный диагност. А вот Иванов — наоборот. Поэтому, чтобы там не говорил про меня Ясоныч, польза от него есть.

— А я уж хотел его жандармам отдать, пусть допросили бы с пристрастием не злоумышлял ли он на жизнь Великого князя.

— Не стоит, государь, он еще пригодится, только к лечению его допускать нельзя, а лучше пусть хорошо обучит микроскопированию людей Иванова. Он уже по моей просьбе это изображал, но я не уверен, насколько хорошо военные врачи освоили этот метод. Кроме Алышевского, есть проозектор в Мариинской больнице, он еще лучше разбирается в микроскопии, вот его-то я бы и привлек, как человека незаинтересованного в результате лечения. Алышевский с большим гонором и ревнует к чужим успехам.

— Скажи, купец, Георгий умрет, вернее, скоро умрет?

— Состояние его достаточно тяжелое, но не критичное. Хотя, если бы я знал заранее о распаде ткани, я бы не обещал стопроцентного успеха. Реально — пятьдесят на пятьдесят, что он умрет в течение 6–7 лет, но если через полгода будет улучшение, а через полтора года мы будем видеть единичные палочки Коха, то Георгий имеет все шансы пережить многих ныне здоровых и прожить достаточно полноценную жизнь, иметь здоровых детей, но о флотской службе придется забыть, да и петербургский климат будет для него опасен. Крым — наилучшее место жизни для него.

— Спасибо тебе за откровенность, купец! Прошу тебя, не приказываю, а прошу, государи редко просят своих подданных — будь рядом с ним, он хорошо пишет о тебе, ему интересны твои рассказы и приключения. Даже если Бог рассудит забрать его у меня, я хочу, чтобы ты был рядом с ним до конца, обещаешь?!

Заверил императора, что сделаю все возможное и буду рядом с Великим князем. Александр поблагодарил и сказал, что не требует, чтобы я все время сидел в Ливадии — у меня есть свои дела, завод, изобретения, но хотя бы раз в месяц — полтора я должен навещать Джоржи (великокняжеский поезд меня отвезет и привезет). Недалеко от его дворца для меня будет построена отдельная вилла с садом, так чтобы я пешком за 10 минут был у Джоржи. И дворец и вилла уже строятся и будут готовы к началу лета. Император спросил, выбрал ли я себе дом в Петербурге, я ответил, что да, на Екатерининском канале, возле Банковского моста. Царь удовлетворенно кивнул и сказал:

— Я тебе обещал мызу[5] возле пруда, вон из окошка пруд виден, а за ним дом. В пруду караси. Будем ловить с весны?

Ответил, что будем и царь сказал, что дом неспешно отремонтируют и подготовят к весне.

На следующий день я ездил на Обуховский и Путиловский завод. Оба они управлялись Советом директоров, но Обуховский был чисто казенным, а Путиловский — частным акционерным обществом.