Господин изобретатель. Часть III - Анатолий Подшивалов (2020)

– Ответы правильные, герр Шлоссер, – утвердительно произнес я, – можете написать, что я требую переправить лицо, которое дало эти ответы, в Швейцарию, с настоящими документами на подданного Германской короны и средствами для безбедного существования в хорошей гостинице в течение двух месяцев, естественно, предоставив ему полную свободу. По прибытии в Швейцарию пусть напишет ответы на следующие вопросы:1. Какое образование хочет получить лицо, с которым он намеревался встретиться в Париже; 2. В каком ресторане мы встречались в прошлую Пасху; 3. Почему генерал принимал грязевую ванну на полигоне? После получения ответов я отпущу вас.

Обед длился часа четыре и закончился уже в темноте, при свете костров. Казаки были довольны и сказали, что если и дальше их будут так принимать, то они не против погостить в Абиссинии подольше. Я взял из ящика для подарка Хакиму револьвер Смит энд Вессон в кобуре и с патронами, а также финский нож в кожаных ножнах и пошел к шатру Маши. Прямо перед шатром меня встретил как из-под земли возникший экс-ассасин и сказал, что мне не стоит входить к госпоже, чтобы не компрометировать ее перед геразмачем и гвардейцами раса. Я сказал, что понимаю это и, поскольку, как мне сообщили, завтра мы прибудем в Харар, и можем больше не увидеться, прошу принять от меня этот подарок на память. Хаким поблагодарил, приложив руку к сердцу и поклонившись, исчез. Я постоял немного и отправился к своей палатке. Там уже вовсю трудился мой денщик, приводя на завтра парадную форму номер два (это я так фрак прозвал).

Проснулся оттого, что вокруг раздавался шум и лагерь снимался. Облачился в парадную форму при орденах, нацепив треуголку. Солнце уже было высоко, половина палаток свернута и сейчас навьючивались на верблюдов. Еще вчера я попросил почистить и смазать оба пулемета, так как планировалось что-то вроде военного парада перед расом, где казаки покажут джигитовку. Один пулемет я приказал запаковать, А второй, в случае чего, отдам расу в обмен на верблюдов, все равно ведь пристанет с просьбой подарить «чудо-оружие» или намекнет об этом, а здесь, как я понял, в ходу мусульманские традиции: похвали что-то, так тебе это и подарят, зато потом отдарись взамен.

Наконец, все собрались и выступили походной колонной. Впереди, на смирной лошадке, ехал я, за мной везли знамя и ехали офицеры, потом два десятка казаков и замыкали строй две брички – в одной ехал фон Шлоссер на правах почетного пленника а в другой, при пулемете – два унтера-артиллериста. Артамонов и Леонтьев ехали на мулах, так им было удобнее. Далее шел вьючный караван в сопровождении десятка казаков, охранявших ценный груз, затем наши лошади, мулы и верблюды, далее ехал геразмач Урадд со свитой и гвардейцами, охранявшими Машу, замыкали колонну абиссинские солдаты и обоз. Когда впереди показались городские стены, от абиссинской части колонны отделись Урадд в сопровождении десятка всадников и умчались вперед. Еще через полчаса, когда уже были видны ворота и толпившийся народ, из ворот сначала показались конные, разгонявшие простолюдинов, а затем выехал на белой лошади всадник в сопровождении эскорта. Народ упал на колени и всадник с эскортом двинулся к нам.

Мы медленно двигались навстречу друг другу, наконец, конь раса Мэконнына остановился, а я под знаменем в сопровождении офицеров подъехал к нему и отдал честь, то же сделали и офицеры. Казаки были при параде, с крестами и медалями, в папахах с малиновым верхом и с малиновыми же погонами на белых рубахах. Рас что-то сказал мне по-амхарски и подъехавший переводчик растолковал, что властитель Шоа и Харара приветствует меня и приглашает проследовать с ним. Мы подъехали к пригорку, где были постелены ковры и стояли плетеные кресла, на низком столике были серебряные кувшины (видимо, с водой) и серебряные кубки для питья, а также огромное блюдо с разнообразными фруктами.