Союз нерушимый - Владислав Савин (2015)

— Ну так пусть придумают что-то другое. Например, про религиозные притеснения — как несчастные украинцы оказались лишены своей самобытной церкви, как ее там, "униатской"? Предвижу ваш вопрос, Уинстон — я вовсе не рассчитываю на победу повстанцев, да это и совершенно не нужно для Плана! Это должен быть именно ужасный кровавый бунт, с максимальным числом жертв и разрушений! Чтобы Советы не только потратили на его подавление как можно больше сил, времени и ресурсов, но и выглядели зверьми, не лучше немцев — в глазах прежде всего населения тех территорий Восточной Европы, которые СССР сейчас пытается переварить, включив в свою сферу влияния. Идеально, если все произойдет до Конференции — это даст всему цивилизованному миру повод требовать от русских возвращения к своим естественным границам, ради спокойствия народов малых стран. Может, у Бандеры там не миллион бойцов — но несколько сот тысяч точно есть! А подавить бунт в лесах, где великолепная немецкая армия два года не могла справиться с русскими партизанами — будет куда труднее, чем в окруженной Варшаве.

— Бэзил, этот Оберлендер владеет информацией только по Украине?

— Да, так сложилось, что последние годы он курировал именно украинский проект. Но знает, кто занимался аналогичным по Прибалтике. Что тоже открывает перспективы. Ну а предварительные наработки по Кавказу и Средней Азии я думаю, УСО может найти и без меня. Остались же материалы с недавних времен — и чем украинские казаки в этом отношении отличаются от горных дикарей?

— Бэзил, если этот ваш План удастся… Не знаю, буду ли я на этом посту через год. Но обещаю, что высокую награду вам я обеспечу!

— Уинстон, я был всего лишь скромным исполнителем. Вашего приказа — придумать, как сдержать советскую экспансию в Европу, учитывая что Британия сейчас не может позволить разговаривать с русскими языком силы. И благо Империи, для меня высшая награда.

Москва, Кремль. 24 мая 1944.

Иосиф Виссарионович Сталин думал.

Один в своем кабинете. Совет соберется завтра, и он, Вождь, выслушав доклады и спросив мнения, вынесет свой вердикт, ставя частные задачи, каждому, по фронту, за который ответственен. Ведь именно в этом и заключается работа Вождя — определив общий курс, в его интересах распределить ресурсы и назначить ответственных. И постоянно отслеживать ситуацию, ставя приоритеты. И боже упаси потерять контроль, последствия могут быть непоправимыми. И когда ж тут отдыхать — если ты настоящий Вождь, а не бездарь николашка, записавший в своем дневнике как стрелял по воронам в парке — в день Цусимы?

Как там сказал в будущем тот правитель (что за чужое слово, "президент") — "как раб на галерах". Зато РФ (тьфу! Он, Сталин, теперь костьми ляжет, за то, чтобы СССР стал подлинно нерушим. А что там, в будущем, будет клеветать "демократическая" мразь, глубоко плевать) начала подниматься с колен — хорошо бы там, в параллельной (или перпендикулярной, как ученые решат) реальности у этого Путина все получилось. Ну а отдыхать приходится параллельно с работой, выделяя время.

Сталин взглянул на стол. Трубка лежала на своем месте, как предмет интерьера — что поделать, свое здоровье, это тоже казенное имущество, надо заботиться о его сбережении, чтобы прожить не до пятьдесят третьего, а хотя бы на пять-десять лет дольше… но как иногда хочется курить! Рядом стоял ноутбук (за год Сталин привык уже к этому слову), и если бы товарищи потомки знали, как Вождь иногда использует этот подарок, то были бы удивлены.